– Ты очень уверенно говоришь об этом. А вдруг ты ошибаешься?
Лукас задумался.
– Нет, – наконец сказал он. – Зеленый.
– Хорошо, – согласился фомальхиванин. – Знаешь что? Я встану у белой стены. Выбирай не цвет, а
Он отошел от двери. При каждом движении на его теле проступали мышцы – переливались то тут, то там, будто были расположены под кожей в свободном порядке и жили своей жизнью. Лукас заметил, что у фомальхиванина нет ни грамма жира. Вообще. А затем, к своему удивлению, также отметил, что его движения уже не так элегантно грациозны, как раньше. Они излучали внутреннее напряжение. Фомальхиванин молча прошел мимо стеллажей и нашел подходящее местечко с нейтральным фоном.
«Теперь мне не хватает ружья, а ему повязки на глазах», – невольно подумал Лукас.
В этот момент Аш~шад закрыл глаза.
Лукаса вдруг охватило странное состояние. Ему казалось, что в магазине слишком спертый воздух. Йеегонеи стояла возле него, еще бледнее, чем раньше. Лукас хотел попросить ее включить кондиционер, но не успел он произнести и слова, как она покачала головой.
– Не пытайся отвертеться, гроф Лукас, – певуче произнесла она и выдавила из себя смешок. – Давай выбирай скорее, чтобы я начала работу.
Лукас кивнул. Ничего страшного не происходит. Он вгляделся в Аш~шада и попытался тщательно рассудить, что тому подойдет, но уже и так все увидел.
– Это должен быть темный теплый зеленый. Без оттенков серого.
Он взял со стеллажа одну из тканей, густой оттенок с золотистым блеском, а затем еще один посветлее.
– Это то, что нужно.
Внезапно – отчасти и к собственному удивлению – Лукас достал и темно-фиолетовую ткань.
– И это, но в меру, – произнес он. – Я бы добавил еще охровый и каштановый, но мне кажется, что ты коричневый не любишь.
Лукас вновь задумался.
– Вместо этого лучше добавить золотистого цвета. Ты можешь себе это позволить.
Аш~шад открыл глаза и посмотрел на ткани. Он покачал головой – как будто не веря своим глазам.
– Ты прав, Лукас, – наконец сказал он. – Во всем. Ты намного точнее, чем я смел надеяться. Включая то, что я коричневый и правда ненавижу.
К ним подошла Йеегонеи, которая с настоящей герданской готовностью уже сбегала на склад.
– У меня есть лишь одна готовая модель подобной расцветки с показа, – сказала она. – Кажется, она полностью отвечает всем запросам на экстравагантность.
Женщина показала костюм на плечиках.
Это была прекрасная туника из темно-зеленого шелка в сочетании с золотистым. Лукас ожидал, что Аш~шад вдруг начнет протестовать или же как минимум отпускать издевательские замечания, и считал, что в такой ситуации у него даже есть право на язвительность; но фомальхиванин ничего не сказал и просто надел тунику. Йеегонеи выровняла ее на его плечах и добавила на талию широкий золотистый пояс. С плеч по обе стороны ниспадали золотистые ленты, умело вшитые в широкие рукава и развевающиеся при каждом движении. Все это выглядело весьма эффектно, невероятно величественно и при этом нисколько не чересчур.
– Это именно тот цвет и тот стиль, – сказал Лукас. – Ты гениальна, Йеегонеи. Еще бы какой-нибудь магический амулет на шею – и можно смело выступать перед медиантами.
Аш~шад ухмыльнулся, но все так же не произнес ни слова.
Йеегонеи отправилась за каталогами и альбомом. Лукас воспользовался удачным моментом, отвел ее в сторону и открыл аккредитив.
– Тунику мы заберем. Всё за мой счет и на адрес Софии. Мою рубашку, которая была на Аш~шаде, отправь в первой посылке.
Затем они присели за стол и начали обсуждать, что необходимо сшить. Йеегонеи быстро и умело рисовала трехмерные наброски. Аш~шад пил минеральную воду, которую ему налила герданка, и вежливо и с невероятной благосклонностью на все соглашался. Лукас с улыбкой смотрел, как улетают деньги с его счета.
Внезапно на его запястье зазвонил нетлог. Лукас извинился, отошел на пару шагов в сторону и взял трубку.
Больше он не улыбался.
У
ши незнакомого ссеанина на дисплее были нервно скручены. Он начал говорить на ссеине, но затем запнулся и с заиканием перешел на терронский. Раз он так путался в языках, то наверняка был не в себе.
– Да, я знаю Пинкертину Вард, – ответил Лукас на вопрос.
С каждым словом ссеанина кровь отливала от его лица.
– Сколько это длилось? – перебил он ссеанина.
– Никто из нас на допросе не присутствовал, но девушка выглядит плоховато.
Лукас сжал зубы. «Плоховато?! И это говорит ссеанин!» К сожалению, он мог себе представить совершенно точно, как паршиво может быть Пинкертинке в такой ситуации.
Он выругался про себя. Когда утром она в спешке уходила, Лукас чувствовал, что ею движет, – он даже хотел пойти за ней, но потом подумал, что Пинки просто нужно немного успокоиться и все переварить. Он недооценил ее. Он не верил, что она может решиться на что-то серьезное.
Ее тайна может быть еще страшнее, чем он подозревал.
– Где зрёгал теперь? – спросил он ссеанина.
Мужчина заметно смутился.
– Я не знаю.
Лукас ухмыльнулся. «Даже если он скрывается за занавеской в полуметре от тебя, а?»
– Почему вы звоните именно мне?