Лед тронулся

Не успели Лена с Вадимом акклиматизироваться, а заняло это не меньше недели, к ним в дом потянулись гости. Если в США привыкание к американскому времени занимало три-четыре дня, а некоторые приходили в себя и быстрее, то в Москве срабатывало правило «один день — один час». В первый день Вадим проснулся в три, и, что называется, ни в одном глазу, но через неделю уже с ненавистью смотрел на будильник, поднимавший его из постели в восемь утра.

Гостей, а это были как друзья семьи Осиповых, так и друзья-приятели как Лениных, так и Вадима родителей, интересовало все. Провожать-то в США и Израиль провожали многих, а вот встречать «возвращенцев» раньше никому не приходилось.

Приходивших в дом Осиповых людей можно было условно разделить на несколько групп. Одни приходили просто послушать и с надеждой получить заморский сувенир. Эти уходили удовлетворенными всегда. Вадим в посольской лавке перед отъездом закупил на сто долларов кучу тайваньских и китайских ручек, помад, фонариков, блокнотиков, ремешков для часов и прочей ерунды, стоившей от одного до трех долларов. Приятно было делать людей счастливыми, не входя в серьезные расходы…

Другая часть гостей, в большей степени приятели и особенно коллеги Вадима, с трудом скрывали свою зависть. От них можно было гарантированно услышать по-разному сформулированный, но всегда один и то же вопрос: «Ну и зачем тебе это было надо?» Ленины же сослуживицы этого вопроса не задавали. Заставив подругу продемонстрировать привезенные тряпки, они сами легко находили ответ на сакраментальный вопрос «зачем».

Большая же часть гостей интересовалась деталями американской жизни, явно примеряя на себя возможность там жить. «Железный занавес» пал, выезд стал свободным, в Союзе бытовые трудности «достали» уже самых неприхотливых обывателей, а активная политическая жизнь не столько радовала, сколько пугала. Все пересуды на тему о том, что нас ждет завтра, скорее вызывали чувство страха от неопределенности, нежели прилив бодрости и оптимистическое ожидание грядущих перемен.

Отвыкший за полгода от постоянных политических и псевдополитических размусоливаний, Вадим никак не мог включиться в этот режим общения: слух — анализ слуха — вывод. В большинстве случаев получалось по анекдоту — «не знаю, правда или нет, но ехать надо». Для Осиповых, которые скорее вырвались, чем вернулись из США, подобные разговоры звучали полной дичью. От перспективы переехать в США навсегда Вадима просто прошибал холодный пот.

Через две недели после возвращения ребят Илона даже спросила Лену, почему Вадим так боится переезда в Америку всей семьей. Лена уклончиво ответила, что, наверное, просто Вадику было там очень тяжело, и потому у него ассоциативно остался неприятный привкус от США. Илона покачала головой и неожиданно призналась, что она-то как раз стала задумываться об эмиграции всерьез.

Глава 2

Разумеется, Марлен знал, что Вадим уже в Москве. Знал от Саши и Юли, которая на следующий день вечером после возращения Осипова, бросила за столом: «А Вадим сегодня на фирме уже был. Сашка-то небось неделю отсыпаться будет?!» Марлена задело, что Вадим сразу же не приехал к нему в Президиум. Было в этом какое-то неуважение. «Ладно, зачтется!» — подумал стареющий волк адвокатуры и решил подождать.

Прошло две недели. Вадим регулярно появлялся на фирме, даже один раз заскочил в Президиум, на Пушкина, но в то время, когда Марлена не было на месте. Может, и случайно, но факт оставался фактом — не к нему заезжал.

Марлен не выдержал. Позвонил Вадиму и суховато попросил его завтра приехать. На всякий случай напомнил: «Вы пока еще, Вадим, из нашей коллегии не вышли. Я ничего не путаю?»

* * *

Разговор сразу не заладился. Вадим ждал поздравлений по случаю заключения контракта с американцами, а Марлен — слов благодарности по тому же поводу. Но разговор, начавшийся с традиционных формальных приветствий, сразу повернул к делам.

— Я знаю, Вадим, что на фирме вы уже побывали и осмотрелись. Согласитесь, Леша Кашлинский неплохо справился. За полгода вашего отсутствия дела пошли в гору!

— Ну причиной тому может быть как удачное руководство фирмой отцом и Лешей, так и перспективность самой идеи.

— Разумеется, разумеется, — Марлен несколько растерялся от жесткого тона Вадима.

— Мы-то с Сашей, посмотрев, как это делается у них, пришли к выводу, что суть успеха — в идее. Только у нас это пока полуфабрикат.

— Что вы имеете ввиду?

— Я имею ввиду, Марлен Исаакович, что пока у нас только филиал строительного кооператива. Пока мы имеем Аксельбанта, существование фирмы зависит исключительно от моих с ним хороших отношений. И контракт с американцами, и поездки наших людей на стажировки, и загруженность американскими заказами, то есть валюта, — все пока зависит только от человеческого фактора. Вам нравятся такие риски? Мне — нет!