Лед тронулся

Освободившись от гостя, Вадим прикинул свой профит. Если считать время, проведенное со Строем, он мог выставить счет за двенадцать часов в первый день (с момента выхода из дома и до возвращения) и девять часов за второй. Назавтра к десяти утра предстояло везти Дэвида в „Шереметьево“, к первому рейсу в Лондон, но за „работу таксистом“ брать деньги, по мнению Вадима, выглядело неприлично. Итак, получался двадцать один час. По сто пятьдесят долларов. Выходило 3150 долларов. Сумасшедшие деньги! А если считать только то время, что он действительно потратил на клиента Строя, то и здесь набегало немало: 11 часов по 150 баксов. Итого — 1650!

„Все-таки надо посоветоваться с Дэвидом“, — решил Вадим. Уж больно не хотелось ему прослыть рвачом. Да и черт его знает, как принято считать оплату у американцев.

Строй пришел из ресторана жутко довольный и слегка пьяненький. С ходу успокоил Вадима: надо выставить счет за все время и дать дисконт пять процентов Тогда радость клиента от получения скидки наверняка перевесит горечь расставания с кругленькой суммой. И Дэвид радостно загоготал. Так смеются только пьяные и только собственным шуткам.

У Лены от перспективы по приезде в Америку получить три тысячи долларов глаза стали квадратными. Машке пообещали сразу после прилета в Вашингтон купить Барби, — просьбами о кукле-мечте она уже проела родителям плешь. Словом, спать все члены семьи Осиповых отправились в радужном настроении.

Такого снегопада в Москве не было уже несколько лет, В половине восьмого утра Вадим стоял у окна и наблюдал, как в свете фонарей с неба на землю опускался белый дождь, отдельных снежинок видно не было, перед ним стояла стена. Живая, переливающаяся всеми красками света, мерцающая, бл и кующая, искрящаяся стена…

Однако Вадима занимала не красота необыкновенного московского утра, а угроза опоздания в аэропорт. Регистрация на лондонский рейс закончится в девять, выезд из дома запланирован на восемь, но при такой погоде за час до „Шереметьева“ можно и не добраться.

Что вскоре и подтвердилось. „Жигули“, „москвичи“, „Волги“ и редкие иномарки ползли по московским улицам, как улитки. Еще не отошедший от вчерашнего застолья, Дэвид безмятежно посапывал на заднем сиденье осиповской „семерки“. Вадим же метался из ряда в ряд в тщетной надежде сэкономить хотя бы несколько минут.

Около станции метро „Аэропорт“, в очередной раз взглянув на часы, Вадим четко понял — шансов успеть к самолету нет никаких. Было уже без пяти девять, а утренняя пробка ничуть не рассасывалась. Даже если допустить, что регистрацию закроют за сорок минут до вылета, а таможню и границу Строй как иностранец проскочит быстро, все равно в запасе оставалось всего двадцать пять минут. При такой скорости движения и такой погоде дай бог доехать до окружной!

Вадим включил поворотник и притерся к тротуару. Дэвид проснулся, как это всегда случается с задремавшим в машине, стоит ей остановиться.

— Ты куда?

— Позвоню министру, чтобы задержали самолет! — мрачно пошутил Осипов. Дэвид, не видя лица Вадима, да еще и спросонок, юмора не понял.

Вадим еле открыл заваленную снегом дверь кабины телефона-автомата.

— Ленк! Кажется, мы в пролете. Я опаздываю сгрузить нашего американского алкаша в самолет. И по-моему, больше сегодня рейсов на Лондон нет. Так что постельное белье его не стирай.

— Да я уже собрала, — растерянно отозвалась Лена.

— Не страшно. В „стиралку“ не клади. Я позвоню, — Вадим повесил трубку.

— Ну, что? — поинтересовался Дэвид, как только Вадим сел в машину и завел двигатель.

— Все необходимые распоряжения дал! — еще более мрачно ухмыльнулся Вадим.

С заднего сиденья раздалось сдавленное „Вау!“

Когда ровно в десять Вадим с Дэвидом ворвались в здание аэропорта, то первым, на что оба воззрились, было табло. Напротив лондонского рейса красовалось: 11–00. А еще правее — „Задержан“.

Молча оба бросились к таможенной стойке. Очередь, услышав, что они опаздывают на рейс, отступила без споров. Таможенник взял в руки американский паспорт и сразу потерял к пассажиру всякий интерес — пропустил окончательно протрезвевшего Строя, не издав ни звука. Дальше Вадим идти не имел права. Но дождался, пока не увидел, что пограничники тоже пропустили Дэвида без проблем.

„Теперь успеет!“ — успокоился Вадим и бодро направился на поиски исправного телефона-автомата, позвонить Лене и сообщить, что постельное белье гостя можно отправлять в стирку.