Лед тронулся

Кевин, изучавший не только русский язык, но и предмет, который у нас назвали бы «страноведением», знал, что в Союзе бензин — дефицит. Правда, каким образом в стране, добывающей неимоверное количество нефти, людям может не хватать бензина, он не понимал. Но о факте был наслышан. Об этом и в газетах часто писали.

— Вадим! У нас бензоколонки работают круглосуточно и есть на каждом углу.

— У нас тоже! — все еще преисполненный патриотизма, с вызовом отозвался Вадим.

— Но у нас там еще и бензин продают всегда!

Патриотическая эстафета перешла к Кевину. Ему и самому многое не нравилось в его стране. Например то, что он вынужден был взять огромный кредит в сорок тысяч долларов на обучение не в самом дорогом юридическом колледже, И впереди маячила «low school», то есть еще минимум пятьдесят тысяч. А Вадим, он сам рассказывал, получил бесплатное образование. И в школе, и в институте. У Кевина четверть зарплаты шла на медицинскую страховку. Вынь да положь! А Вадим о ней и не слыхивал. Но бензин, если не налетел ураган или город не завалило снегом, что в Вашингтоне раз в год, да случалось, был всегда!

Вадим не нашелся, что ответить. За полмесяца он не успел забыть, как раз в неделю ему, известному московскому адвокату, приходилось в два часа ночи, когда обэхээсэсники уже спят, приезжать к знакомой «королеве бензоколонки» и заливать полный бак плюс минимум пять двадцатилитровых канистр. Причем из красной «казенной» колонки, поскольку в желтой, для частников, бензин появлялся в лучшем случае под выходные, и очередь выстраивалась часа на три-четыре. Кроме того, на колонке для частников наполнять больше, чем одну канистру, не разрешалось. И сама очередь куда лучше, чем доблестные сотрудники ОБХСС, следила за строгим соблюдением этого правила.

Девочки на бензоколонках имели неплохой доход. Они покупали талоны на бензин у водителей автобусов, которые, в свою очередь, приобретали их у начальников колонн на автобазах. А те, списывая лишние талоны на ненаезженные километры, делились дивидендами с директорами автобусных парков. Этими талонами девочки отчитывались за бензин, проданный «налево» частникам, но уже по ценам много выше, чем для государственного транспорта. Конечно, кое-что приходилось отстегивать проверяющим всех уровней и ведомств, да и самим обэхээсэсникам, разумеется. Но все равно, оставалось прилично. И все были довольны. Вадим тоже. Потому что и у него, и у Лены, и у Михаила Леонидовича бензин не переводился.

Впрочем, такая система стала большим шагом вперед. Когда Вадим ездил еще на «москвиче», потреблявшем семьдесят шестой бензин, сливать топливо приходилось у грузовиков. Стоишь в любую погоду на обочине, голосуешь, заманивая какой-нибудь «ЗИЛ» или «Газ», отсасываешь через шланг, порой успевая прилично нахлебаться, бензин из его бака в свою канистру — вот это было тяжко. А нынче — раз в неделю, ночью… Пустяки!

Уже дважды после покупки «быоика» Вадим заправлялся на «газ-стейшен». Оба раза даже до пистолета не дотронулся. Подбегали мальчики в фирменных комбинезонах, вежливо спрашивали, какой нужен бензин, и все за него делали. Он только деньги платил и оставлял им чаевые, центов пятьдесят. Бензин был, а удовольствия — никакого!

Закончив очередной осмотр красавца «бьюика», Вадим степенно расположился в салоне, повернул ключ, и мотор еле слышно заурчал. В какой уж раз Вадим провел ладонью по обивке. Синий велюр, мягкий, ласковый на ощупь. Да, это не кожзаменитель его «жигулей». Что правда, то правда.

За последнюю неделю жизнь как-то наладилась. За Машей каждое утро секунда в секунду подъезжал огромный желтый школьный автобус, собиравший детей по домам, и отвозил в «Хамлет юниор скул». В основном там учились негры и латинос, но было и несколько белых детей. Машке все нравилось, в школу она рвалась, а придя домой много рассказывала о необычных привычках американских одноклассников. Все это Вадима не очень интересовало, но вот вооруженные охранники на входе и сетчатый забор, метра три высотой, опоясывавший территорию школьного двора и спортивных площадок, Вадима насторожили. «Значит, в американских школах не так уж безопасно», — сделал вывод Вадим, но пугать своих девушек не стал.

С директором посольской школы легко договорились, что два раза в неделю Маша будет приходить к ним, а три дня — к американцам. «Наша» школа требовала соблюдения двух условий — наличия у родителей советского паспорта и согласия начальника службы безопасности. Когда Вадим с Леной приехали в посольство на встречу с директором школы, начальника отдела безопасности на месте не оказалось. Извиняющимся тоном директор сообщила, что придется приехать еще раз. Но документы она покажет ему заранее. Так что, ненадолго. Но еще раз.

На следующий день директриса сама позвонила Вадиму на работу и, не скрывая удивления, сообщила, что «безопасник» дал согласие — девочку примем без его беседы с родителями. Только по документам. Такое случилось впервые за три года работы «безопасника» в Вашингтоне.

— Вы его знаете? — поинтересовалась директриса.