Лед у подножья (СИ)

Не думать об этом было сложно. Но Мишель утешала себя тем, что смогла сделать нечто важное, раз на нее открыли охоту. И она не могла остановиться, теперь, когда Московия виднелась совсем недалеко, за воздушным шаром и вереницей машин, стоявших в бесконечных пробках. Эллисон бы точно не понравилось. Она любила движение и скорость, а не стоянки.

— Интересно, на чем они добираются до нас… — кусала пальцы Мишель, продрогшая и волнующаяся.

— На чем-нибудь скоростном. Сверхскоростном, учитывая любовь Эллисон к машинам, — отозвался Зейн.

Учитель благоразумно молчал. Он и так уже помог с письмом, а теперь ожидал возвращения киберголубя.

Мимо остановки мчались машины, чтобы занять место в бесконечном потоке. Попасть в Московию было долгим делом, и водители заранее мирились с этим. Всем хотелось удобств, всем хотелось приехать в столицу на собственном драндулете, чтобы поставить его на стоянку и отправиться на экскурсию по городу.

В центре Московии жилье стоило баснословных денег. Дэн рассказывал, что одни лишь крупные шишки скупали дома возле правительственных зданий, ибо остальным было не по карману приобретение дорогостоящей недвижимости, а порой ставили препятствия и сами чиновники. Посторонних не пускали в тесный круг владельцев недвижимости Китай-Города. Поговаривали, что и президентами становились только те, кто проживал в Московии несколько лет и имел связи с разными шишками.

Люди, с которыми предстоял серьезный разговор, были не простыми. Но Мишель знала, что и с ними найдет общий язык. Дэн говорил, что и президент, и его советники, и депутаты — тоже люди, понимающие русскую речь. Учитель обещал быть рядом с Мишель, помогая ей вести переговоры. Хоть это утешало.

— Едут! — прокричала Майя.

Миша вынырнула из апатии, а Зейн даже подпрыгнул на месте. Майе стоило отдать медаль за предугадывание: она смогла среди массы однородных машин безошибочно угадать ту, которую вела Эллисон. Впрочем, зная стиль вождения автогонщицы, Миша была уверена в правдивости слов Майи. Ведь машина, которую вела Эллисон, обгоняла другие даже на самых крутых ухабах. Автомобиль чадил, и дым валил столбом, вызывая негодующие возгласы и завистливые взгляды остальных водителей.

Когда дизельный автомобиль приблизился, сердце Мишель учащенно забилось. Она увидела знакомое лицо, которое часто видела во снах.

— Точно, они, — облегченно выдохнул Зейн. — Я вижу трех человек. Чья-то лысая голова болтается на заднем сидении.

«Рикки! У них получилось!» — обрадовалась Миша. Хоть у кого-то поездка выдалась плодотворной и успешной.

И вот машина Эллисон остановилась. Покинув водительское сидение, автогонщица кинулась со всех ног, сбив Избранную и уложив ее на землю. Эллисон нависала над ней, и Мишель не удержалась от поцелуя. Их губы соприкоснулись, и страхи куда-то делись. Прошли тревоги и невзгоды. Теперь, когда они вместе, все у них получится.

*****

Сидя на багажнике и уплетая китайскую лапшу, купленную в одном из дешевых ресторанчиков, две барышни считали себя самыми счастливыми на свете. Переглядываясь, они часто-часто смеялись и награждали друг друга многозначительными улыбками.

Встречи остальных друзей были не менее интересными и волнующими. Пиксель и Зейн обнимались как влюбленные. Эта парочка так сильно сблизилась, пройдя проверку расстоянием, что Эллисон уже не казалась случайной их встреча. Их и вправду непреодолимо влекло друг к другу.

Рикки приняли Дэн и Майя. Интеллигенты смогли помочь татарину почувствовать себя частью чего-то большего. И у них оказались схожие взгляды на многие вещи. В том числе — попытки избежать кровопролития. Рикки сокрушался, что в его отсутствие Алисия может натворить глупостей. Она же такая взбалмошная и несдержанная, когда не видит примера для подражания.

— Я не думала, что наша разлука получится столь долгой, — Мишель положила голову на плечо возлюбленной. — Знала бы ты, через что я прошла…

— А я хочу признаться, что была полной дурой, — вздохнула Эллисон. — Никогда не думала, что буду вести себя как последняя идиотка. Мерзкая и неприятная история со мной приключилась. Я вела себя очень плохо, подставила Пиксель…

Эллисон раскрыла душу. Ей было очень погано на душе, и хотя она извинилась, но все еще чувствовала себя гадко. Мишель слушала, не перебивая, так, как умела слушать лишь она одна. Тяжелый камень с души упал, когда история закончилась. Эллисон склонила буйну головушку, но Мишель казнить ее не стала.

— Ты же действовала из лучших побуждений, — произнесла Избранная. — А вот со мной приключилась совсем другая история, куда запутаннее твоей. И там я действовала правильно, только вот действия мои расценили как противозаконные.

И Мишель рассказала свою историю. Не менее душещипательную. У Эллисон брови взметнулись вверх, когда она услышала, в чем обвинили возлюбленную. И почему плохих людей прощают, а на хороших выливают помои?