Лед в языках пламени

– Как раньше? – рассмеялся Серафим. – Очнись, брат! Как раньше уже не будет. Ты сам видел. Что-то происходит и это не пустяк, чтобы забыть о таком. Вчера нам пришлось убить своих и они уж точно не были в Подземном мире.

– Что ты хочешь сказать? – зола так просто не стирается. Черт! что со мной происходит?

– Я не думаю что это древние чары. По крайней мере не настолько древние.

– Думаешь, кто-то приходит в этот лес и расставляет ловушки?

– Не знаю, но это слишком странно. И никаких записей о подобном. Ты вообще что-нибудь подобное слышал? – Серафим нервно сжимал сцепленные ладони, что вызвало у меня ехидную улыбку. Не такой ты и спокойный, брат.

Отрицательно покачал головой, понимая, что он прав  спросил:

– Кто-то проводит эксперименты?

– Вполне возможно. И для этого они используют нежить. Не уверен в своем мнении, чувствую, что за этим скрывается что-то большее.

– И какой безумец настолько ненавидит людей, чтобы творить такое? – уже серьезно спросил, обдумывая последствия подобных чар.

– Тот, кто захотел силы, но не справился. Слабых алчных людей достаточно и демоны быстро овладевают разумом подобных идиотов.

– Обычно люди расправляются с ними. – почесал затылок, размышляя о ситуации. – Однако бывали случаи. Помнишь, шесть лет назад? Наш второй поход к разлому. Там хилый пацан шагал к нежити, но она обходила его стороной. На парня жалко было смотреть. Оборванец.

– Да. Наши сожгли его вместе с остальными. Тогда я не придал этому значения, мало ли отчаянных, но теперь вспомнил. Неужели это продолжается так давно?

– Не знаю, но если разум полностью подчинился твари, то тело начинает медленно разлагаться. Думаю мы много чего не знаем о собственном мире.

– Да. – Серафим хмыкнул. – Для меня первым вопросом был разлом. Откуда он вообще взялся?

Покачал головой, показывая, что не знаю ответа и посмотрел на свои руки. Неужели это плата за жизнь?

Выпустил силу, покрывая руки огнем и посмотрел на Серафима.

– Пусти в меня сгусток пламени.

Брат удивился, но быстро понял и мелкие искры слетели с рук брата, покрывая мои руки. Ничего, огонь не может причинить мне вред, но что тогда со мной происходит?

Долго смотрел на свои руки, погрузившись в мысли и не сразу почувствовал, что меня трясет. Поднял голову и заметил, что скоро рассвет. Хорошо, ночь прошла спокойно.

Так я думал, пока перед моим лицом не возникло обеспокоенное лицо брата.

– Феникс сгорел.

– Не понял? – сжимая почерневшие руки, спросил, все еще находясь где-то в своих мыслях.

– Кто-то уничтожил моего феникса! – Серафим сильнее встряхнул меня и теперь я полностью пришел в себя.

– Как? – одними губами прошептал.

Серафим дернулся в сторону, направляя взгляд в сторону леса и напряг руки, усилием сжимая кулак да побелевших пальцев.

Со стороны послышалось шевеление, кто-то решил справить нужду. Не теряя времени рванул в сторону палатки и подхватил парня, зажав ему рот рукой. Немного побрыкавшись и возмущенно порычав, пытаясь схватить зубами мои пальцы, одним рывком развернул несчастного к себе и в его глазах отразилось узнавание. Я приложил палец к губам и обвел рукой палатки.

– Разбуди. – прошептал и парень кивнул, тут же направляясь к соседней палатке.

– Олланд! Черт бы тебя… – послышалось ругательство, но тут же стихло и на улицу вышли двое. Олланд и злющий Фил, бывший палач, а отныне правая рука моего отца. Грозный тип и, к тому же, довольно внушительный.

– Быстро поднимите всех, чтоб через минуту все были наготове. – приказал и пошел к Серафиму.

Брат сидел одним коленом на камне и мотал головой. Его глаза были прикрыты, а это значит, что он сейчас видит глазами своих пташек. Пока брат был занят, осмотрелся. Мои сигналки были на месте. Что же это такое? Может не только моя сила выходит из-под контроля?

Наконец брат пошатнулся и оперся обеими руками о холодный камень. Впрочем, холодным он оставался недолго. Вскоре камень начал раскаляться и пошел трещинами. Резкая смена температуры сделала свое дело.

– Остановись, брат! – я сбил, казалось бы, приклеенные руки ногой и Серафим пришел в себя. – Что ты видел?

– Ничего. – Серафим сверлил взглядом довольно глубокие трещины.

– Что значит, ничего? Тогда почему ты такой? Тебя мало что может вывести из себя, а тут... – и указал на свежие полосы, которые словно раны, рассекали огромный камень.

– Мой феникс просто сгорел, брат. Я не знаю.

– Может и с твоей силой что-то не так?

– Я же не умирал! – воскликнул Серафим и резко поднялся. – Это все ты! Может твоя гниль заразна?

Я отшатнулся, как от удара.

– Ты в своем уме? Очнись! – и поступил так, как всегда при ссоре – врезал по лицу.

Брат не остался в стороне и завязалась драка. Никакой магии, только голые кулаки. Давно мы не устраивали хороший мордобой. Когда в твоем распоряжении большая сила, можно забыть, для чего нужны руки. Благо отец не позволял нам это сделать и лепил из нас не просто магов, а еще и воинов.

Нет ничего лучше драки. Обычной драки, когда решается сила, истинная сила, а не уровень магии в крови. Мы с братом шли наравне, несмотря на мое старшинство.