Лед в твоем сердце

– За меня, – холодно отвечаю. Скорей бы уже поехать. Эти подготовительные работы жутко раздражают.

– Готово! – сообщает она мне, и я замечаю, как девчачьи пальцы сжали часть моей толстовки сбоку. – Слушай, а как тебя зовут все же?

– Неважно, – отрезаю. Еще раз смотрю на ее руки, и во мне вдруг просыпается огонек. Повеселиться бы. Разрядить атмосферу. Включаю зажигание, даю газу, а дальше происходит что-то максимально странное и забавное одновременное.

Мы успеваем отъехать всего на метр. Уварова, естественно, резко подается вперед и обхватывает меня настолько сильно, что дай Бог бы воздуха глотнуть. Она прижимается всем телом, да так крепко, будто я последний человек на Земле. Короче, со мной такого еще не было. Девчонок на мотоцикле я не катал ни разу. Даже Алиску.

А потом Маша, видимо, когда понимает, что мы остановились, чуть приподнимает голову и произносит возле моего уха:

– Волан-де-Морт, – с тяжелым вздохом вылетает у нее.

– Что? – оглядываюсь. – Эй, ненормальная, ослабь хватку.

– Буду звать тебя Волан-де-Морт, – выдает Уварова. Ее пальцы слегка разжимают часть моей одежды, однако я до сих пор чувствую спиной, как стучит чужое сердце.

– Только попробуй! – прикрикиваю раздраженно.

Глава 11 - Маша

– Волан-де-Морт, – повторяю специально, продолжая прижиматься к парню грудью. Если честно, меня до сих пор трясет. Я не знаю, как вообще решилась написать глыбе Льда. Но в безысходной ситуации человек мыслит шире, ищет любые ходы к отступлению. Вот и я искала. Сперва думала, попрошу помощи у Вовки или Лели. Но потом поняла, раз они раньше не помогли, то почему сейчас должны.

Мыслей в голове было так много, что в какой-то момент я не сдержалась, и слезы покатились из глаз. Безумная несправедливость. Все, что творилось со мной, я сочла именно несправедливостью. Папа звонил, мама звонила, даже Аллочка. Но как им сказать, где я, а главное, почему здесь. В итоге каждый вызов оставался непринятым, а каждое сообщение непрочитанным.

Когда стемнело, а зарядка почти села, я вспомнила, как глыба Льда кинулся спасать меня той ночью. Он не побоялся, дрался изо всех сил. Как бы сильно ни раздражал этот парень своим хамством и холодностью, он заступился за меня. И я была убеждена, что если напишу ему, то глыба Льда обязательно придет.

И вот он здесь, и я отчетливо могу ощущать запах его мужского парфюма. А еще у него теплая спина. Нет, очень горячая. Он напоминает вулкан: такой же неожиданный, но приносящий с собой что-то безумное и согревающее. Хотя порой мне кажется, что от извержения вулкана нужно спасаться бегством.

– Давай вставай с моего байка! – вдруг прикрикивает раздраженно. Возвращает меня из дурных воспоминаний о сегодняшнем дне.

– Черта с два, – спокойно оповещаю его. Уверена, не прогонит ведь. Однако просто называть его ноунеймом в черном плаще тоже не вариант. Понимаю, что мы вряд ли сможем стать друзьями или просто товарищами. Но я бы хотела при следующей случайной встрече позвать этого парня по имени.

– Еще раз скажешь…

– Волан-де-Морт! – прикрикиваю, скрепляя пальцы в надежный замок на его животе.

– Эй, ненормальная! – тоже срывается на крик. Кидает на меня недовольный зырк через плечо. Лицо его так и остается непроницаемым, словно маска. А в глазах лед размером с айсберг.

– Неплохо же звучит, скажи, – чуть наклоняю голову, но на мне шлем, поэтому свои эмоции я могу спрятать. И это хорошо. Потому что определенная часть меня разрывается от обиды, от несправедливости и безумно хочет плакать.

– Тим… – говорит хрипло парень.

– Что?..

– Тимур, – повторяет. – Меня зовут Тимур. Довольна?

– У меня никогда не было знакомых с таким именем, – зачем-то признаюсь ему в этом. Потом, правда, прикусываю язык и корю себя. Глупо же.

– Поехали, – пропускает мимо ушей мою реплику. Дает по газам, и я вжимаюсь в него всем телом, боясь оказаться расплющенной на асфальте. На самом деле мотоциклы вообще не мое. От слова совсем и никогда. Но почему-то именно сейчас хочется оставаться на байке и держаться за этого ледяного хамоватого парня. Странная арифметика.

Мы успеваем проехать буквально пару метров, а потом Тимур начинает разворачиваться. Тут, естественно, я теряюсь. Кажется, будто мы вот-вот упадем.

– Ва-а-а! – на автомате вырывается у меня крик. Наверное, если бы можно было влезть в тело Тима, я бы уже там сидела. Потому что мне страшно. Очень страшно.

– Стой, стой, что ты делаешь, ненормальная?

– Сам ты ненормальный! Убить нас собрался? – истерично выдаю я набор разных нужных фраз в критичных ситуациях. И вот мы снова стоим. К моему счастью и к вселенской печали Тимура.

– Слушай, – глыба Льда вдруг поворачивается ко мне большей частью корпуса. Как же близко его лицо. Даже в темноте успеваю заметить, какие красивые и закрученные у него ресницы. И насколько идеальные черты.

– Что?

– Ты со мной, а я веду. Если я наклоняю вправо, ты тоже наклоняешься. И наоборот, если я влево, то и ты влево. Не надо в обратную сторону, иначе нам обоим крышка. Ты, – показывает он пальцем на меня, – это я. А я – это ты. Мы – единое целое. Запомнила?