Лед в твоем сердце

– Я ничего не боюсь, даже неба. Запомни это уже, – хмыкает недовольно он. И мне вдруг кажется, что Тим мог бы подраться с небом, если бы ему не понравился оттенок. Рядом с ним я ощущала себя в безопасности.

– Тогда пришлось бы искать врача, – грустно вздохнула. Мне не хотелось признавать его превосходство. Но этот парень в самом деле в моих глазах подобен Эвересту. Такой же невероятный, загадочный и непостижимый.

– Эй, – косится недовольно Тим. Я ничего не отвечаю, скорее даже игнорирую его. Просто подхожу к байку и молча жду момента, когда вновь смогу ощутить свободу.

– У меня шлема нет, – выдает неожиданно глыба Льда. Потом поднимает мотоцикл, закидывает ногу, а другой опирается о землю.

– Ну… что поделать, – жму плечами.

– А где находится это твое здание с открытой крышей?

– Рядом с парком.

– Ясно, – сухо отвечает. Я залазаю на байк, едва не падая. Как и в прошлый раз, Тимур не спешит помочь. Он вообще весь такой колючий. Держится отстраненно, словно боится впустить кого-то в свою Вселенную.

Прижимаюсь к широкой мужественной спине. Его сердце стучит, к удивлению, так быстро и громко. Эй, да неужели глыба Льда умеет переживать?

– В этот раз не отпускай руки, – строго говорит Тимур. Ответ мой ему не нужен, потому что мотор ревет, и мы срываемся с места.

14.2

Едем быстро, отчего я успеваю замерзнуть. Ветер играет с моими волосами, которые, к счастью, заплетены в две толстые косы. Но уверена, видок будет тот еще, как только остановимся. Мотоцикл ловко маневрирует, и я наконец погружаюсь в свои мысли.

Карусель из вопросов кружится в голове, начиная от того, что Тимур делал в моем дворе, и заканчивая тем, как папа мог выгнать из дома собственного ребенка. Его слова, брошенные мне, его угроза, которая разрезала на части сердце… Так больно. Вдруг становится так больно, что я едва сдерживаю слезы.

Здания сменяют друг друга, яркие вывески освещают шумные дорогие. Мы так быстро едем, а сердце Тима все громче отбивает ритм. Наверное, в этот миг два человека могли бы стать одним целым.

У заднего въезда в парк сворачиваем и чуть замедляем ход. Проскакиваем мимо шлагбаума, объезжая его сбоку. Это место я нашла случайно, когда родители развелись. Мне было безумно грустно. А что делает человек в минуты печали? Ищет укромный закуток.

– Дальше куда? – останавливается Тим возле подъездов. В этом районе квартиры почти не сданы, а стекла пылятся от большого слоя грязи. Высокая многоэтажка, двери которой всегда открыты.

– Наверх, – сообщаю. Слезаю с мотоцикла, обхватив себя руками. Холодно. Только не пойму, физически ли или морально.

– Дверь железная, у тебя есть ключ?

– Она без замка.

– Никогда бы не подумал, – отвечает Тим. Паркует байк и включает сигналку. На улице темно, дует прохладный весенний ветер, и мне думается, что это будет самая холодная ночь в году.

– Пошли, – зову его за собой, открывая железную дверь. Тимур заходит следом, и мы молча поднимаемся на самый высокий этаж.

В подъезде пыльно, на стенах кое-где маркером изображены разные символы, а еще здесь темно. Лампы не работают, поэтому приходится включить фонарик на телефоне. В какой-то момент я оступаюсь, но Тим ловко подхватывает. От прикосновения его горячей ладони у меня по спине моментально пробегают мурашки.

Однако я не подаю виду. Выпрямляюсь и молча следую дальше. Зачем мы здесь? Почему вместе? Почему он продолжает появляться именно тогда, когда мне так нужна чья-то помощь, чье-то плечо?

На шестом этаже достигаем конечной цели. Я хочу подняться первой, но Тимур обходит меня. Лезет по лестнице и толкает люк. Крышка поддается не сразу, но у кое-кого неплохо с физическими данными.

Секунда-другая, и Тим оказывается наверху. Он вновь не проявляет никаких зачатков джентльмена. Ну и ладно. Я поднимаюсь, как бы сложно ни было. И уже на крыше позволяю вдохнуть полной грудью воздух. Небо вдруг кажется таким близким, вот руку подними – достанешь до звезд.

На зеленом покрытии местами лежит мусор и пара деревянных дощечек. Тимур проходит вдоль всего этого, оглядываясь и подсвечивая фонариком. Я же подхожу ближе к окончанию здания и с опаской смотрю вниз. Ветер укутывает в прохладные объятия, заставляя чувствовать себя одиноко.

– Эй, ненормальная! – кричит Тим, напоминая, что он все еще здесь. – Ну-ка отойди от края. У тебя, может, и десять жизней, но я не фанат суицидальных наклонностей.

– Кто из нас еще ненормальный, – отвечаю с нотками раздражения. Да, мне сейчас безумно грустно и обидно. Но это не дает право какому-то самовлюбленному парню обращаться со мной как с ребенком.

– Ты, кто же еще, – уже более спокойно говорит глыба Льда. Затем приближается ко мне и подсвечивает фонарем прямо в лицо. Я морщусь, закрывая глаза тыльной стороной ладони.

– Что ты делаешь, Тимур? – прикрикиваю недовольно.

– И что, ты собралась тусить здесь всю ночь? Романтику словила?

– Тут тихо и спокойно. Не на лавке ж коротать ночь, – пожимаю плечами. Тим убирает гаджет. Можно опять смотреть без рези в глазах.

– В гостинице, может, или… у друзей. Не? – его голос не выдает никаких эмоций, будто говорит робот.