Led Zeppelin. Самая полная биография

Джимми был опустошен. Led Zeppelin были его детищем, которое он зачал, вскормил, холил и лелеял, а теперь и похоронил. Последние события повергли его в шок. «Я почувствовал себя уязвимым, – говорил Пейдж, оглядываясь назад. – Кромешный ад, из которого я не мог найти выход. Мне казалось, что я нахожусь в абсолютном вакууме. Но, в конце концов, уехав на Бали, я начал лучше соображать». По собственному признанию, он не прикасался к гитаре два года.

С Робертом дела обстояли не лучше. «Он пытался смириться с тем, что произошло», – говорит Ле Февр. Он попросил Бенджи составить ему компанию в родном городе Киддерминстер, но избегал всего, что напоминало бы ему о Led Zeppelin. «Мы ходили в паб “Queen’s Head”, мы ходили на футбол, иногда мы устраивали футбольный матч в Уэльсе по воскресеньям. Вот, по сути, и все: футбол и пиво». Бенджи и один из громил Питера Гранта, Рекс Кинг, поселились в передвижном доме у подъездной дороги Плантов и неделями стояли на страже, отгоняя папарацци.

Джоунси не испытывал таких проблем с прессой. Человек-загадка, он, кажется, даже спустя десятилетие всемирной известности, мог зайти в подтрибунное помещение стадиона, заполненного фанатами Led Zeppelin, и остаться незамеченным. «Во время европейского турне мы с Джоунси вернулись в отель из города и увидели толпу поклонников у главного входа», – рассказывал Фил Карло. Он поспешил предупредить Джона Пола, что придется свернуть за угол и войти через черный вход. «Зачем, Фил? Никто меня не узнает», – ответил Джоунси и спокойно прошел через толпу.

Но теперь Джоунси заперся дома, терзаемый гневом. «Такая утрата», – сокрушался он. Смерть Бонзо ударила по нему так же сильно, как и по остальным. Его мучило чувство вины из-за всех бесчинств, которые они творили. «В конце концов, это могло случиться с любым из нас».

Но тяжелее всего пришлось Питеру Гранту. «После смерти Джона Питер посыпался окончательно, – говорит Обри Пауэлл, один из немногих друзей, которому разрешали навещать менеджера. – Ни до, ни после, мне не доводилось видеть, чтобы такой могущественный человек так быстро превращался в развалину». В его жизни наступили «темные времена», как их называл сам Джи. «Он все глубже и глубже скатывался в депрессию, понимая, что приключение закончилось», – говорит Фил Карло.

Когда Пол Роджерс поссорился с Бозом Барреллом, распались и Bad Company, что явно не способствовало улучшению самочувствия Гранта, более не способного вести дела. Бизнес больше его не интересовал. «Полный пофигизм во всем, – признается Шелли Кей. – Стив [Вайс] не мог связаться с Питером, и мы прогнали различные сценарии развития событий. А вообще, с Питером все в порядке? О чем он думает? Насколько он вообще дееспособен?»

На кон были поставлены финансы Стива Вайса, и он взывал к ответу. Отчаявшись дозвониться до Гранта, он вылетел в Лондон, чтобы встретиться лицом к лицу, но Питер отказался выходить из дома. «За ним прислали лимузин, – говорит Бенджи Ле Февр, – затем вертолет. Но он и ухом не повел». В конце концов, Бенджи согласился выступить в качестве посредника. Он отправился в Хорселанджес, где Рэй Уошберн сообщил, что Питер почти три дня сидит у рва, окружавшего усадьбу.

«Я застал Джи на скамеечке, он смотрел в воду, а на коленях у него лежало заряженное ружье. Он повторял: “Я знаю, что эта чертова щука там, Бенджи, и я поймаю ее”». Бенджи спросил его о встрече со Стивом Вайсом. «К черту Вайса, – сказал Питер. – Я должен поймать эту щуку».

Вот до чего дошло. Поместье Хорселанджес, бывшее когда-то архитектурным шедевром, пришло в упадок, как и его владелец. Повсюду был разбросан мусор, некогда прекрасные портьеры лежали лоскутами на полу, а по углам появилась паутина, резной бильярдный стол был покрыт следами от сигарет. В таком же запустении находился офис «Swan Song» на Кингс-роуд.

«Я заглядывала в офис время от времени, отвечала на звонки, надеясь хоть как-то поддержать работу компании, но больше там никого и ничего не было, кроме телефонов», – вспоминает Мэгги Белл. Однажды, приехав туда, она обнаружила, что входная дверь открыта настежь. Контору обнесли подчистую. «Пропали все великолепные картины, принадлежавшие Питеру и Марку Лондону, диваны Честерфилд, стереосистема, светильники в стиле модерн и лампы от “Тиффани”. В общем, здесь побывали негодяи с Кингс-роуд, пронюхавшие о плачевном положении “Swan Song”».

Вряд ли дела в нью-йоркской штаб-квартире компании шли лучше. «В “Atlantic” ежеквартально выделяли определенную сумму на работу офиса и зарплату сотрудникам. Неизвестность доконала Стива [Вайса], и тот начал искать утешение в бутылке. Наконец, нежданно-негаданно, “Лебединая песня” смолкла. Как только перестали приходить чеки от “Atlantic”, нас всех разогнали», – говорит Шелли Кей.

Терпение руководства «Atlantic» лопнуло. «Зачем поддерживать лейбл, на котором больше не выходят пластинки, – говорит Фил Карсон. – Ахмет понял, что с него хватит. Как и все остальные».

[2]