Led Zeppelin. Самая полная биография

Led Zeppelin предстояло выпустить последний альбом. По действующему контракту, группа задолжала «Atlantic» одну-две пластинки, но эти обязательства были расторгнуты по обоюдному согласию сторон, поскольку доступный в хранилище архивный материал можно было свести и выпустить в качестве последнего поклона. «Мы с Ахметом заключили особое соглашение, – говорил Питер об отдельной сделке под названием “Контракт Омега”. – Ахмет поступил великодушно, выплатив нам аванс, хоть и догадываясь о том, что материал так себе и вряд ли потянет на достойный нашего имени уровень».

Джимми уже давно разрабатывал концепцию концертного альбома. «После того, как мы потеряли Джона, я загорелся желанием сделать концертную пластинку, выстроив треки в хронологическом порядке. Тем более, у нас как раз хранились записи, охватывающие каждый период нашей деятельности», – говорил он. Работа такого рода могла передать те эмоции, что вызывал коллектив, выступая перед публикой и, вне всякого сомнения, «наглядно продемонстрировать место живых выступлений в совершенной формуле Led Zeppelin».

Материала для работы было предостаточно – несколько кассет с первого тура по США в 1969 году, дебют в «Альберт-холле» в 1970 году, записи BBC, великолепный материал из фонотеки ранних концертов, где «ощущалась наивность и неподдельное удивление от нашей музыки, от ее новизны», – добавил Роберт. Конечно, бутлегеры располагали архивами, от которых у Джимми голова шла кругом. «Когда я увидел целые моря концертных бутлегов, – сказал он, – я решил, что фанаты предпочтут последний неизданный студийный материал». «Atlantic» знала о существовании неизданных песен, поэтому звукозаписывающая компания настаивала на студийном альбоме.

Сидя в хранилище, Джимми Пейдж бережно перебирал записи, выбирал случайные фрагменты, чтобы подправить их и навести немного лоска в «Sol Studios». Студия представляла собой переоборудованную двухсотлетнюю водяную мельницу, купленную Джимми на имущественной распродаже продюсера Гаса Даджена[137]. В свое время они записали там несколько любопытных диковинок, но по какой-то причине не дали им ход. Теперь, в надежде создать хоть сколько-то жизнеспособную компиляцию, Джимми сдул с них пыль.

В целом, это смахивало на ужин из объедков в захудалом китайском ресторанчике со скудным меню. Восемь невнятных треков, расположенных в хронологическом порядке, – так сказать, отголоски прожитых лет – продолжительностью в милосердно короткие тридцать три минуты. Открывающая песня «We’re Gonna Groove» была записана на коленке в июне 1969 года в Лондоне, во время бешеной недели, когда молодые Led Zeppelin галопом скакали по концертам, кульминацией чего стало воскресное выступление в «Альберт-холле» на музыкальном фестивале «Pop Proms». Песня была «оригинальной работой» Пейджа/Планта на основе «Groovin’» Бена И Кинга и предназначалась для Led Zeppelin II. «Poor Tom», спокойная народная мелодия в стиле «Gallows Pole», появилась после поездки Роберта и Джимми в Брон-Эр-Айр в 1970 году и была записана в июне того же года во время работы над Led Zeppelin III в «Olympic Studios» в Лондоне. Авторство также предписывалось Пейджу/Планту, а сама песня представляла собой переработку двух оригинальных песен блюзмена Роберта Уилкинса, «Poor Tom» и «That’s No Way to Get Along».

Чуть раньше, на январском концерте в «Альберт-холле», на саундчеке они сыграли классическую песню Вилли Диксона «I Can’t Quit You Baby» с их дебютного альбома. Джимми счел эту «живую» версию ярким образцом блюзовых корней Led Zeppelin, а их спонтанное и зажигательное исполнение дополнилось самобытными риффами и потрясающей развязкой.

В 1972 году, в особняке Старгроувс они уже записали основной материал для песни «Walter’s Walk», изначально предназначенной для альбома Houses of the Holy. Доподлинно неизвестно, содержала ли та версия трека вокальные партии, но Роберт записал их для новой пластинки в студии «Sol Studios» в 1982 году. Пожалуй, именно она, больше, чем любая другая песня пластинки, воздавала должное Led Zeppelin, их самому тяжелому и боеспособному периоду. Крышесносная хард-роковая феерия, отмеченная двойным бас-барабаном Бонзо, который он пытался навязать товарищам по группе в 1969 году.

Отсеянные во время работы над In Through the Out Door в Стокгольме песни «Ozone Baby» и «Darlene», скорее напоминавшие свободные и беззаботные джемы, а не тщательно проработанные песни, также нашли свое место на пластинке. Довольно невзрачное барабанное соло «Bonzo’s Montreux», усиленное электронными примочками на этапе микширования, включили в альбом в качестве дани памяти своему товарищу. Но жемчужиной альбома стала «Wearing and Tearing», взятая с сессий записи последнего альбома в «Polar Studio».

Как объяснял Роберт, «на написание “Wearing and Tearing” нас вдохновила панк-культура. Мы очень хотели показать, что тоже можем бросать вызов сокрушающей музыкой».