Led Zeppelin. Самая полная биография

Впрочем, Уэлч не подкачал. В своем «эксклюзивном репортаже» он вовсю восторгался шоу и в данном случае вполне заслуженно. Это был один из тех нью-йоркских концертов в Большом яблоке, который вошел в историю рок-музыки. Мало найдется более парадоксальных сочетаний, чем Led Zeppelin в Карнеги-холл. Этикет и цивилизованное поведение сразу испарились из здания. «Я впервые видел нью-йоркских зрителей и не мог поверить, какими они были необузданными и шумными, – вспоминал Уэлч, – они буквально обезумели, как только группа вышла на сцену».

Именно тогда публика впервые услышала песни, запустившие электрический блюз на орбиту хэви-метала: «Whole Lotta Love», «The Lemon Song», «Heartbreaker». Соло Бонзо в «Moby Dick» растянулось на долгие 25 минут. Отдавая дань уважения своим кумирам Джину Крупе и Бадди Ричу, чьи выступления здесь были такими же сенсационными, он играл на тамтамах руками, локтями и всеми предметами, что попадались под руку. Три выхода на бис на полуночном шоу поставили жирную точку в конце этой великой истории. Казалось, что где-то здесь Чак Берри распевает свое знаменитое: «Roll over Beethoven – and tell Tchaikovsky the news» («Перевернись, Бетховен, и расскажи Чайковскому последние новости»).

Пять дней спустя вышел второй альбом. От побережья до побережья гудели о фантастических новых песнях. Пластинка с лаконичным названием Led Zeppelin II была выпущена золотым тиражом, ведь только предварительный заказ был равен 500 тысячам копий исключительно в США. К концу года он стал самым продаваемым альбомом в Америке.

Отдельного внимания заслуживало оформление пластинки. На обложку поместили фотографию в оттенках сепии дивизии Люфтваффе, которая управляла бомбившими Англию дирижаблями во время Первой мировой войны. Лица четырех пилотов в центре были заменены портретами Пейджа, Планта, Джонса и Бонэма. Лица остальных – на фотографии Питера Гранта, Ричарда Коула, блюзмена Слепого Уилли Джонсона и актрисы Глинис Джонс, в качестве шутки в адрес звукорежиссера первого альбома Глина Джонса, все еще обиженного на группу.

Альбом получил много восторженных рецензий. Хвалебные отзывы публиковали специальные журналы музыкальной индустрии, чем еще больше стимулировали продажи и активную ротацию на радио. Однако несколько рецензентов все же сочли своим долгом проехаться по «измученному голосу Роберта и гитаре Пейджа, звучащей как тревожный визг автомобильных шин перед аварией». Редактор «Rolling Stone» Грейл Маркус лукаво поручил рецензию старому «другу» группы Джону Мендельсону. Конфликт с Мендельсоном перешел в открытую фазу. В частности, на концерте в Анахайме Роберт Плант лично ему угрожал со сцены. «Редактор, вероятно, считал, что это меня повеселит. Как сам бывший ударником, я должен был похвалить пластинку хотя бы за игру Бонэма. Слушая сейчас эту запись, я спрашиваю себя: “Неужели ты тогда не заметил, насколько он крут?”» – вспоминает раскаявшийся спустя 50 лет критик.

Как бы там ни было, новая рецензия только подлила масла в огонь вражды «Цепеллинов» с «Rolling Stone» и, возможно, с музыкальными критиками в целом. «Led Zeppelin были очень обидчивы, когда дело доходило до замечаний в их адрес. От групп типа The Who любая критика словно отскакивала, а у них, и особенно у Джимми, была очень тонкая кожа. По мере роста популярности росло и число агрессии, которая очень жестко пресекалась их менеджерами. Особенно запомнился Питер Грант. Мы его действительно боялись. Серьезно. Боялись. Мне с Уэлчем он до сих пор снится в кошмарных снах», – признается Крис Чарльсворт, который вместе с Крисом Уэлчем освещал группу для «Melody Maker».

Ник Кент из «New Musical Express» был еще одним журналистом, который играл по правилам менеджмента группы и получил пропуск за кулисы. «Питер совершенно ясно дал понять, что совсем не обрадуется, если в моих материалах появится хоть что-то негативное», – говорил Кент.

Хамство Гранта обострялось прямо пропорционально росту успеха группы. Если раньше эти качества, спрятанные глубоко внутри, проявлялись лишь в действительно важных ситуациях, то теперь он вновь вернулся к бандитским замашкам, которым научился на улице. «Не в моих правилах ходить вокруг да около», – говорил Питер со свойственной ему прямотой. Как правило, менеджеры были жесткими персонажами, поскольку им приходилось иметь дело с сомнительными промоутерами, скользкими адвокатами, музыкальными пиратами и охотниками за чужими исполнителями. Если на него давили, менеджер должен был уметь дать отпор и защитить своих подопечных во что бы ни стало. Лучшая защита по Питеру Гранту – спустить обидчика с лестницы. Как правило, это сопровождалось тычком четырьмя пальцами прямо под грудную клетку, или шлепком по затылку с фирменным прощанием: «Вали отсюда, придурок!» Питер Грант привнес в музыкальный бизнес менталитет гангстера.