Led Zeppelin

 Турне продолжалось до 1 апреля, когда Зеппелины выступили в лондонском «Paris Theater» (запись именно этого выступления легла в основу выпущенного позже компакт-диска «ВВС Sessions»). Во время турне не обошлось без накладок. Выступление в Ливерпульском университете было перенесено на май, так как Джон Бонэм отсидел сутки в кутузке за вождение автотранспорта (личного) в нетрезвом виде. В качестве официальной версии был заявлен ларингит у Роберта Планта. Пейдж и Плант внесли за него залог в 200 фунтов, но Бонэма освободили слишком поздно. Но это еще было достаточно безобидное происшествие, скорее стандартное — иначе турне «Led Zeppelin» не было бы похоже само на себя. Вторая накладка носила характер более фундаментальный. Дело в том, что практически параллельно с Зеппелинами (едва ли не тем же маршрутом) передвигались по стране великолепные «Emerson, Lake & Palmer». Трио обкатывало свою программу «Pictures At An Exhibition», которая пользовалась огромной популярностью после фестиваля на острове Уайт. Так вот, одно из «желтых» изданий поместило информацию о том, что Грант покидает «Led Zeppelin» ради «Emerson, Lake & Palmer», поскольку вторые более перспективны. Реакция Питера была мгновенной: «Узнаю, кто это придумал, — башку снесу! А Бонэм мне в этом поможет». Все дружно посмеялись, но нехороший осадок остался.

Почти весь апрель и май группе пришлось вновь провести в студии, переписывая новый альбом. Именно этим можно объяснить, что версии песен с альбома, сыгранные в марте, настолько отличаются от своих виниловых оригиналов. Постепенно стало ясно, что в июле пластинка не будет выпущена. Грант занервничал, и предложил «ускориться», но тут «перемкнуло» Пейджа, который вдруг предложил выпустить «живой» альбом и записать его на июльских концертах в Италии, куда группу пригласило местное правительство (!!!).

Гитариста с трудом удалось отговорить, но его посетила новая «гениальная» мысль: хорошо, пусть будет студийный альбом, но надо выпустить его на четырех (?!) дисках формата ЕР. И от этой глупости удалось отговорить Пейджа, обосновав тем, что стоимость такого монстра в розницу резко снизит общий тираж альбома. Время шло, а у нового студийного детища Зеппелинов до сих пор не было не только названия, но и проекта обложки. Группа пообещала решить эти вопросы как можно скорее, но сама укатила в солнечную Италию. На «Atlantic Records» команда выпускающих менеджеров просто рвала и метала. Впрочем, самим Зеппелинам аппенинское путешествие вышло боком.

Первый концерт в Риме прошел на ура, итальянцы оказались весьма восприимчивы к энергетическим экспериментам британской группы и оказали нашим героям ну очень горячий прием. Второе (и последнее) выступление прошло на велодроме «Vigorelli» в Милане, где и состоялся фестиваль, спонсируемый правительством. Приблизительно час все шло как обычно, но потом полиция вдруг решила, что публика излишне разгорячилась, и начала обстрел трибун гранатами со слезоточивым газом. Возбужденные фанаты устроили ответную канонаду пустыми винными и пивными бутылками. На трибунах вспыхнули бои «местного значения», пока одна из гранат не шлепнулась в двадцати метрах от Джонса, находящегося у края сцены. Басист быстро сообразил, что ситуация выходит из-под контроля стражей порядка, и сделал знак Пейджу сворачиваться без игры на бис. Пейдж несколько промедлил, но когда увидел, как зрители, спасаясь от полицейских дубинок, полезли на сцену, то дал команду всем сматываться. Выход со сцены оказался перекрыт полицейскими автомобилями, а непосредственно за ними вовсю шла коллективная потасовка. Оставался единственный отход в сторону гримерок. Четверка проскочила туда, а Ричард Коул успел запереть дверь. Приблизительно четверть часа за дверью происходило бог весть что. Кто-то ломился в запертую дверь, кто-то просто орал, кого-то били (и больно). Когда Зеппелины покинули место своего добровольного заточения, то первое, что они сделали, это вернулись на сцену, где оставили аппаратуру. Точнее те жалкие обломки, которые от нее остались. 

Джон Пол Джонс:

«Я был просто в ярости! Эти идиоты сломали все — гитары, орган, барабаны, усилители… Нам через месяц ехать в Америку, а у нас не осталось ничего. Моя бас-гитара была со мной с 1966 года, а теперь я нашел только два переключателя от нее! И это был фестиваль, безопасность на котором была гарантирована правительством. Ноги моей больше в Италии не будет!».