Ледания и Шрампинтульный Домовой (СИ)

Гностики тоже нашли очень нужные и срочные дела. А я прям тут же увидела, как они по своим каютам расползутся и спать залягут.

А я в последний день, после ночной вылазки с Зумом отсыпалась, и была бодрее огурца.

И поэтому я растянула губы в улыбке и проворковала, — а я не откажусь, выпить! В обновленной кают-компании, обновленный ассортимент.

И только успела отследить, как бравый капитан нервно сглотнул мое согласие, и разве что не перекрестился.

— Простите, Ледания, я тоже вспомнил об инспекции лаборатории.

— Для кого?

— Для нашего нового члена экипажа. Ной-я говорит, что вы подали ей безумно интересную идею о времени.

Меня неприятно царапнул его акцент на слове безумно.

А еще скорость, с которой он оставил меня один на один с висящей голограммой нашего сигмулярного универсума.

— Так-так-так, — я оскалилась в сторону строгой фигуры.

— А почему это моя идея безумная? — спросила зло.

— Безумно интересная, — поправила сигма.

— Учитывая специфику вашего восприятия, данные словосочетания не свойственны вашему сознанию! — отбрила ее уточнения.

«Я столько всего вложила в вас», — вспомнила все свои переживания и приключения на планете антиэмпатов.

— А ты, неблагодарная, — и фыркнула обиженно.

Ной-я перетекла в физическую форму и уставилась на меня своими нереальными глазами.

— Я подумала, — она сделала паузу, рассматривая меня, как неведомую зверушку, — и еще подумала, и взвесила все факты, и пришла к выводу, что мою память несколько подправили.

— Мы с Зумом нашли на свалке дефектный кусок, может он твой? — я даже сама не поняла, как выдала эту информацию сигме.

Тем приятнее было уловить легкую тень удивления, мелькнувшую в ее глазах.

— Дефективную память?

— Ага, может они просто не знали куда это приспособить?

— Что это? — почти перейдя на шёпот спросила Ной-я.

— Может воспоминания о голубой мехе?

— Почему ты считаешь, что у вас моя недостающая память?

— Потому что, на термосе знак, такой как у тебя на форме, — и я указала пальчиком на место, где у каждого из нас была табличка с именем и должностью на корабле.

Она замерла, и я впервые увидела, как ее глаза превращаются в черные дыры и оттуда на тебя смотрит что-то такое древнее и всесильное, что хочется в туалет.

Она мигнула, возвращая своим глазам привычную расцветку звездного неба и как-то растягивая слова сказала: «Не ошибается тот, кто ничего не делает».

— Легче выявить ошибку, чем найти истину, поскольку первая всегда на поверхности и хорошо видна, в то время как вторая находится в глубине, и искать ее там охотников мало, — ответила ей.

— Спасибо, Ледания! — неожиданно проговорила сигма и слегка качнула головой.

А я так и осталась сидеть перед ней, когда она развеялась перед моим взглядом алмазной пылью.

— Что это было? — спросила саму себя, не понимая, как существо, настолько чуждое человеческому разуму смогло поблагодарить?

— Все страньше и страньше, — и пошла к себе в каюту.

7.3

Нужно ли говорить, что сигма за памятью не пришла. И вообще было такое ощущение, что корабль вымер.

Может это такой психологический выверт? Она не готова воссоединиться с утраченным? Я почесывала мех таракана, и ловила отголоски каких-то странных видений.

Будто бредешь в тумане, как ежик и к тебе выплывает то лошадка, то дерево, а то медвежонок.

Вот и я, находясь как будто в трансе видела картинки, закручивающиеся в калейдоскопе.

Картинок было много, не всегда радостных. Вот я кого-то перевязываю и вливаю в рот крепкий алкоголь из фляги в рот, мои руки в крови и форма разодрана на плече и вокруг черные клубы дыма.

Вот странный серебро-бородый старец грозит кулаком отряду бесстрашных воинов, и оскорбляет предводителя, и мы только и успеваем, как утянуть его в глайдер и взлететь с планеты.

Вот солнце, встающее над удивительным пейзажем на планете, в сплошном ковре кувшинок, лотосов всех цветов и форм.

И я открываю глаза и смотрю перед собой.

— Зум, — а скажи-ка, дорогой, а у тебя мех вычесывается?

Таракан вздрагивает.

Он сопит, но я не отвожу от него взгляд.

— Да, — его голос раздосадован, — да, Ледания, ты угадала!

— Из твоего меха можно спрясть нить?

— Путеводную! — оракул вздыхает.

— Невероятно, — тяну я, представляя существ, которые могли создавать подобных Зуму.

Вообще, это похоже на сон, при отсутствии проявления магии, некоторые вещи в этом сегменте, настолько невероятные, что мне кажется, что я сплю.

Я расстилаю на коленях кусок полотна, сажаю на него таракана и начинаю чесать его гребнем, который нахожу в своей волшебной сумке.

Я даже не поняла, когда начала мурлыкать под нос слова, выплывающие из памяти:

«Миф этот в детстве каждый прочел

Черт побери!

Парень один к счастью пришел

Сквозь лабиринт.

Кто-то хотел парня убить,

Видно, со зла,

Но царская дочь путеводную нить

Парню дала…»

Казалось, что чем больше я чешу, тем длиннее становится ворс и тем больше его на полотне.

В какой-то момент я с удивлением рассматривала целую гору у себя на коленях.

Я пересадила Зума в его шкатулку, и он полез на свою кроватку.

В дверь постучали.

Я повернула голову в сторону двери и позволила войти.

Ной-я вошла и замерла в дверях.