Ледария. Кровь и клятва

— Метхе! — раздался чей-то возглас на беренском, «вина!». Мальчик бросился к веселой компании, где сидели и люди Фронадана. Четверо рыцарей, выбранных для этой поездки, сияли от внимания соседок и, распустив хвосты, соревновались в чтении на память длиннейших поэм. Они прекрасно справлялись со своей задачей — лица молодежи, не слишком отягченные думами о финансах, заметно разряжали обстановку. Фронадан незаметно вздохнул, покачивая кубком в такт мелодии. Как хорошо можно было бы провести время, если бы не все эти глупости.

Менестрель откланялся, и упорный барон внизу принялся за новую историю, пока гости лакомились печеными яблоками и орехами. Речь шла об охоте прошлой осени, но по лицам придворных было видно: они слушают эту историю не первый год. Как и в любой хорошей байке, вепрь, уже подбитый двумя десятками стрел, долго путал след и проявлял чудеса смекалки. Среди действующих лиц Годрик упоминался только в начале, и теперь Фронадан ждал, когда же тот появится вновь, ознаменовав счастливый конец.

Он оказался прав: кабана нашли у ручья, где Годрик набирал воду. Герцог не успел схватить рогатину и расправился со зверем одним ударом кинжала. Сидящие за столом дружно захлопали, Фронадан присоединился к ним, хотя и питал некоторое сомнение в правдивости рассказа. Однажды, двадцать лет назад, когда он был гораздо моложе Годрика, но, вероятно, столь же глуп, на него выскочил здоровый подраненный кабан. Граф тогда беспечно лежал в тени ивы, сочиняя любовную балладу вместо того, чтобы стоять с оружием наготове. Он отделался вскользь распоротым боком и жестоким ударом по самолюбию — без рогатины и без помощи слуг целым тут не уйдёшь. Вряд ли Годрик был в силах сделать большее.

Главный стольник, круживший у помоста, получил наконец знак и объявил окончание ужина. Когда убрали столы, Фронадан обнаружил вокруг себя всех беренских леди, ожидающих приглашения. Заиграла музыка, и он сделал вид, что занят важной беседой с настоятелем городского собора. Наконец, его рыцари пригласили девиц, дамы достались своим супругам, и пары двинулись одна за другой, плавно шагая по кругу. Бериг, как и следовало ожидать, протопал к столу с винами и остался в компании таких же тучных господ. Леди Грета встала среди пожилых дам, повернувшись спиной к танцующим, и Фронадан покинул священника, чтобы успеть на второй круг танца. Со спины Грета казалась одной из этих милых старушек, что уже и не ждут приглашений и довольствуются тихой беседой друг с другом.

— Леди Грета. Не откажите в удовольствии пригласить вас.

Грета вздрогнула от неожиданности и обернулась.

Она была к себе несправедлива. Ее карие глаза все также живо блестели, а толстые косы, подобранные в кольца, тяжело качнулись, когда она кивнула в ответ.

— Дамы, прошу простить, — подав Грете руку, Фронадан умыкнул ее из толпы и ловко пристроил в ряд танцующих, словно она все еще была девчонкой, которую он помнил. В глазах Греты заплясали смешинки, но она скрыла их за вежливой улыбкой — Бериг стоял буквально в паре шагов от них, споря с бароном, не знавшим другим тем, кроме охоты. Они торговались насчет гончих, напрочь заглушая музыкантов.

— Я слышал, в Берении не только мужчины знают цену хорошей своре, — проговорил Фронадан, заметив, что сумма, которую выкрикивал Бериг, леди Грету совсем не тревожила. — И вы сопровождаете мужа на травле?

— Всегда, ваша милость.

— В таком случае барон обязан рассказать нам байки и о прекрасных охотницах. Не из клыка ли вепря сделана ваша брошь? — добавил он шутливо.

— Нет, граф, что вы, — леди Грета тускло улыбалась, но взгляд ее невольно скользнул по груди графа туда, где кабаньи клыки прошлись по ребрам, оставив длинный кривой шрам.

Танцоры сделали поворот, реверанс и теперь шли друг за другом в обратную сторону. Компания Берига осталась у них за спиной.

— Она из слоновой кости, — проговорила леди Грета совсем другим тоном, глядя графу в лицо. Глаза ее заблестели, а на щеках разлился легкий румянец. Неужели она считала, что он все забыл?

Наклонив голову, чтобы шелковое покрывало скрыло ее от придворных, Грета крепче сжала его пальцы.

— Мне не повторить подвига леди Варейти, так что вепрей я оставляю для мужа. Но у меня самые быстрые гончие, а мои ястребы легко обойдут королевских.

— Вы никогда не упускали лучшую добычу, — улыбнулся Фронадан.

— Как и вы, — ответила она, прищурясь.

Вот она, Грета, живая и разговорчивая — совсем как раньше.

— Королевский ловчий обещает по весне лучшую охоту года. Любому, у кого есть толковая свора, сулят не меньше двух оленей.

— О… Нам с мужем нечасто везет и с одним. Мы в ссоре с Боргом, и он стережет свой лес, как цепной пёс, а Уворт еще ни разу не уступил добычу, если та пала на его земле. В королевских лесах, наверно, за весь день не добраться до соседей?

— Пожалуй, и за два.

— Я вам завидую.

Грета сделала грациозный поворот, шаг назад и обратно. Носки ее туфель ступали ровно по своим следам, подол качался в такт четким движениям. Она сжимала руку Фронадана куда сильнее, чем требовалось.

— Хотите побывать там?