Ледащий #1

– Но вы не он, – продолжил князь. – В полиции меня о том заверили. И я согласен с ними: не могло быть так, чтобы детдомовец-воришка внезапно оказался сильным волхвом, да еще умелым воином.

«А ведь Бойко как раз и мог быть твоим внуком, – подумал Николай. – Типичная история. Мать родила без мужа и сдала пацана в детдом, где он и вырос. А то, что стал воришкой, ничуть не удивительно – среди детдомовских такое сплошь и рядом…»

– Кто ваши родители? – продолжил адмирал.

– Отца не знаю, мать, Кислицына Кристина Алексеевна, медицинская сестра, работала в Царицыно. Вскоре после моего рождения переехала в Борисфен. Там встретила моего будущего отчима и вышла замуж.

Называя имя и фамилию фиктивной матери, Николай ничем не рисковал. Существенная часть архивов Нововарягии сгорела при пожарах, вызванных бомбежками. Начнут искать, опрашивая медперсонал? Смешно. Больниц в республике хватает, к тому же столько лет прошло…

– Кем был ваш отчим?

– Сержантом-шефом в Иностранном легионе.

– Француз?

– Слав или варяг по происхождению, но отслужив пять лет, он получил французское гражданство, и в этом качестве женился на моей матери. После чего увез нас в Сенегал, где служил инструктором для новобранцев.

– Он научил вас воевать?

– Да, хотя не только он один. Но это долгая история. Вряд ли стоит вспоминать.

– Я с удовольствием послушаю, – не согласился князь.

«Что же, слушай!» – мысленно пожал плечами Николай. То, что он собирался сообщить, произошло на самом деле, но не с ним, а с сослуживцем, с которым воевал в Чечне. Как-то раз на отдыхе они душевно посидели, и Миха – так его все звали, рассказал свою историю. И даже паспорт показал французский, тем самым подтвердив, что не соврал.

– Мы переехали в Дакар, где я и жил до восемнадцати. Учился в школе для французов, но не успел ее закончить – помешали боевые действия. В стране произошел переворот: мятежники при помощи сепаратистов Гамбии свергли и убили президента, а после стали вырезать всех белых под лозунгами: «Смерть колонизаторам!», «Очистим Сенегал от европейцев!». Район, в котором мы с родителями жили, считался привилегированным. В нем селились французы, немцы, англичане и другие европейцы. На рассвете в него ворвалась банда… Родители были дома – воскресенье, а нашу школу накануне отправили в морской круиз – каникулы, благодаря чему ученики и уцелели, а вот мой отчим с матерью погибли.

Николай на время замолчал, освежая в памяти рассказанное Михой. Случившееся с ним произошло в другой стране на юге Африки, но в этом мире в Сенегале тоже кипела гражданская война – Николай не зря читал газеты.

– Отчим воевать умел, и оружие в доме было. Отстреливался до конца. Помощь запоздала – легион вошел в Дакар, когда все было кончено. Мне позже рассказали, что у нашего коттеджа нашли с десяток мертвых чернозадых. К сожалению, бандитов оказалось слишком много. В окна дома выстрелили из гранатометов, он загорелся… Так я остался сиротой.

– Что было дальше?

– Меня взял под опеку легион. Мне в то время минуло пятнадцать, и в батальоне меня знали. Отчим хотел, чтобы я стал офицером, и часто брал меня с собою на занятия. Мне пошили форму и даже в шутку прикрепили лычки на погоны. Легионеры звали меня petit major, то есть «маленький майор». В французской армии это суб-офицерский, то есть младший чин. Я занимался вместе с новобранцами: бегал, прыгал, подтягивался, проходил по полосе препятствий, стрелял на стрельбище. Начальство это поощряло, поскольку взрослые солдаты, видя, как мальчишка легко справляется с заданиями, поневоле стремились сделать это лучше. Я попросил командование зачислить меня в легион – хотел мстить за родителей, но препятствием стал возраст. Требовалось 17 с половиной лет. Мой chef de bataillon[1] взял меня воспитанником. Я жил в казарме, занимался с легионерами, а после стал и воевать. Меня кормили, одевали, но жалованья не платили. Мне это было все равно – лишь бы бить повстанцев. К тому же от родителей остались накопления. Не слишком много, но для меня достаточно. Поначалу меня не брали в рейды, но в шестнадцать у меня открылся дар, и мои способности для батальона стали очень ценными.

– С чего вы начали? – поинтересовался вице-адмирал.