Леди Альмина и аббатство Даунтон

Карнарвон и Картер замерли в изумлении, лишь начиная постигать масштаб предстоящей им судьбоносной работы. Потребуется целая армия экспертов для извлечения, описания и сохранения каждого отдельного предмета, возрастом по меньшей мере три тысячи двести лет. Им также придется немедленно обеспечить безопасность гробницы. Любая находка, содержащая золото, обладала притягательностью магнита для грабителей захоронений. Уже на эту ночь на верху лестницы, спускающейся к первой камере, был поставлен вооруженный стражник, а на следующий день Карнарвон нанял военного полицейского Ричарда Адамсона для надзора за безопасностью. Карнарвон построил для него полицейскую будку, чтобы обеспечить укрытие от палящего солнца, и Адамсон практически поселился в ней.

Первый осмотр для посетителей провели в среду 29 ноября. Должен был состояться обход с Говардом Картером, после чего следовал обед. Леди Алленби представляла своего супруга, верховного комиссара Великобритании; были также приглашены господин Лако, главный инспектор древностей; начальник местной полиции и, что имело решающее значение для последующих событий, корреспондент «Таймс» Артур Мертон.

Со времени объявления независимости произошла череда убийств подданных Великобритании, и было введено чрезвычайное положение, так что не стоило привлекать слишком большого внимания к происходящему. Но, что еще важнее, пока никто из официальных лиц не осознал великую значимость обнаруженного. Господин Лако и его помощники вообще пропустили официальное открытие: они были слишком заняты и прибыли только на следующий день.

К тому времени, как они появились, «Таймс» уже опубликовала первую статью о том, что стало самой освещаемой новостью на долгое время. Впоследствии уже не суждено было появиться теме, которой посвятили бы большее число колонок, чем Карнарвону, Картеру и Тутанхамону. Мертон, будучи хорошим газетчиком, немедленно учуял значимость показанных ему находок. Представители мировой прессы тут же стянулись в Луксор, разбив лагерь в садах гостиницы, когда были заняты все номера для проживания. «Таймс» обратилась к Альмине с просьбой написать эксклюзивную статью о ее путешествиях на раскопки в Египет, что та должным образом и сделала.

Площадка раскопок подверглась осаде, и это тотчас же создало проблемы для людей, старавшихся выполнять свою кропотливую работу. Карнарвон и Картер приняли решение вновь опечатать гробницу, пока они будут общаться с прессой и набирать команду экспертов себе в помощь.

Однако же наряду со стремлением продолжить это дело возникло огромное желание отпраздновать выдающееся событие. Карнарвон устроил вечер, открытый для всех в «Винтер палас отель». Поздравительные телеграммы потоками шли со всех концов света. Одна из первых поступила от короля Фуада, который тепло поблагодарил обоих мужчин за работу. Господин Лако, отбросив в сторону прежнее равнодушие, направил им письмо с благодарностью за бескорыстное отношение и научные исследования.

Масштаб интереса со стороны мировой общественности, не говоря уж о беспрецедентном историческом и культурном значении находки, расколол ее открывателей. Карнарвон решил вернуться с Евой на родину, чтобы спланировать дальнейшие действия. Лорд убыл с возрастающим чувством беспокойства по поводу битвы столкнувшихся интересов, напряжения и соперничества, невольно развязанной археологами.

Карнарвон и его дочь вернулись в Великобританию знаменитостями. 22 декабря лорд по просьбе короля посетил Букингемский дворец, дабы усладить слух их королевских величеств рассказом об открытии. Король и королева требовали все больших подробностей, и Карнарвон перечислил бесценные предметы в первом помещении и расписал изысканное мастерство их изготовления. Он уверил короля, что в ходе дальнейших поисков обнаружится и захоронение фараона.

Семья провела Рождество в Хайклире в состоянии легкого потрясения. В канун Рождества они сочинили совместное письмо Картеру. Послание Карнарвона было длительным перечнем текущих задач и предназначалось для отправки с доктором Гардинером, отплывавшим в Египет в начале января, ибо лорд попросил его присоединиться к группе экспертов. Карнарвон сообщал Картеру, что договорился об использовании ими автомобиля марки «Форд», который существенно облегчит ученым жизнь. В пакет был вложен сливовый пудинг [54] .

Ева написала, в какое возбуждение привела ее радость за Говарда, полностью заслужившего этот успех после стольких лет тяжелой работы. «Безусловно, репортеры докучают и денно, и нощно… нет ни часа, ни одного места, где бы вы ни столкнулись с ними». Девушка отметила, что ее отец действительно утомился от всеобщего внимания, но если ей требуется подбодрить его, она просто напоминает о грядущем обнаружении саркофага, и это напоминание «о святая святых всегда действует подобно магнуму [55] шампанского». Ева купалась в лучах славы первой женщины, пересекшей порог погребальных камер. «Я никогда не смогу достаточным образом отблагодарить Вас за допуск в эти помещения – это был наилучший момент моей жизни».