Леди Альмина и аббатство Даунтон

В ожидании начала церемонии собравшиеся имели достаточно времени, чтобы рассмотреть красоты аббатства, конечно же, знакомые им по событиям государственной важности, в которых они принимали участие, и одеяния прочих присутствующих. Церковь была полна друзей Карнарвонов и коронованных особ Европы, но Альмину, должно быть, покоробила необходимость пожать руку Герберту Асквиту, лидеру ужасных «радикалов».

Чета Карнарвонов с нетерпением ожидала прибытия процессии и напряженно искала глазами своего сына, бывшего одним из почетных пажей. Ему дали отпуск из подготовительной школы, Ладгроува, для участия в бесчисленных репетициях, задуманных герцогом Норфолкским. Герцог явно тщательно присматривал за пажами и требовал полного внимания к мельчайшим деталям, но Порчи помнил, что, если репетиция проходила хорошо, он преподносил каждому по вкуснейшей шоколадке.

По этому случаю, несомненно, к облегчению Альмины, ее сын вел себя безупречно, и церемония получилась великолепной, с ружейным салютом, прогремевшим над Гайд-парком и колоколами аббатства, приветствовавшими заливистым звоном новоиспеченных короля и королеву, когда те вышли из церкви. Возможно, это стало последним большим собранием старого сословия. Положение на политической сцене Европы было напряженным и только ухудшалось: до объявления войны оставалось всего три года. Из восьми почетных пажей на этой церемонии только двоим суждено пережить грядущую бойню. Одним из них оказался лорд Порчестер.

Накануне нового 1911 года Альмина устроила традиционный ежегодный детский праздник в Хайклире с сотнями гостей и затейниками, привезенными из Лондона. Через несколько дней после этого хозяйка замка давала бал для пятисот местных жителей. Альмине пришлось приветствовать гостей без эрла – сильнейшие головные боли позволили ему появиться лишь на несколько минут, затем он удалился в свои покои. Это ничего не изменило – Альмина с возрастающей уверенностью играла движущую роль. В полночь она обратилась к собравшимся с балкона, возвышавшегося над красивым салоном со сводчатым потолком, принеся извинения от имени лорда Карнарвона. Подле нее стояли ее мать Мари, сестры мужа и Обри с женой Мэри. Принц Виктор Далип Сингх остался, чтобы поддержать Альмину во время ее речи и затем преданно вернулся в гостиную эрла составить ему компанию. Обри опять приветствовал всех во время ужина, а затем мэр Ньюбери поблагодарил чету Карнарвонов и их семью от имени гостей. После ужина начались увеселения под музыку венского оркестра Мерье с программой из двадцати различных танцев. Альмина приказала установить фонари на подъездных путях, чтобы осветить гостям дорогу домой глубокой ночью, и вечер завершился только в шесть утра.

Было весело, бал имел успех, но к тому времени Альмина могла организовать подобное мероприятие даже во сне. Это не было тем вызовом, который она сочла бы достойным себя. Здоровье эрла оставляло желать лучшего, и жена тщательно следила за его лечением. Ей нравилось заботиться о нем, и со временем уход за больными стал ее занятием не только дома. Альмина посещала операции, проводимые выдающимся хирургом Беркли Мойнихэном в общей больнице Лидса; время от времени он ездил в Лондон, где исполнял обязанностей консультанта в Университетской больнице. Постепенно в глубинах ее сознания формировался некий план, и ей хотелось быть готовой, если представится соответствующий повод для действий.

Альмина продолжала сопровождать Карнарвона во время его путешествий в Египет, где они боролись за доступ к участкам, на которых были твердо намерены провести раскопки. Они положили глаз на место в Долине царей, предпочитая ее Долине цариц, где обычно базировались, но в то время концессия принадлежала американцу Теодору Дэвису. Все другие варианты отвергались. Частные раскопки больше не были в фаворе, и Масперо настаивал, что участок с пирамидой, который присмотрел Карнарвон, должен быть предназначен для официальных раскопок.

Будучи находчивым человеком, Карнарвон обратился к лорду Китченеру, своему близкому другу, и осведомился, не может ли тот оказать давление на Масперо. После девяти лет службы в звании главнокомандующего в Индии Китченер в 1909 году был назначен в Египет, где выполнял обязанности генерального консула, а фактически и вице-короля. Было неизбежным, что Китченер и Карнарвон встретятся и будут общаться, поскольку вращались в одних и тех же кругах. Но, невзирая на высокие связи, Карнарвон не добился успеха.

Не будучи вполне уверенным, где сосредоточить дальнейшие усилия, он послушался Перси Ньюберри, известного английского египтолога, и подал заявку на некоторые участки в дельте в Сакхе и Тель-эль-Баламуне. Работа в дельте Нила лишала удобств цивилизации: приходилось жить в лагере. Тот факт, что человек с таким хрупким здоровьем, как у Карнарвона, стал рассматривать этот вариант, доказывает его маниакальную любовь к данной работе. Свидетельством же любви жены к нему является то, что Альмина отправилась вместе с ним.