Леди Альмина и аббатство Даунтон

Лето 1918 года принесло серию стратегических побед, но люди продолжали погибать, и госпиталь на Брейнстон-сквер был забит до предела. Майор Оливер Хопкинсон из полка Сифорд Хайлендерз был ранен в 1918 году во Франции в третий раз и, к своему облегчению, достаточно серьезно для эвакуации домой. Он умолял, чтобы его вернули в госпиталь леди Карнарвон. «Если бы Вы знали, какое значение это имело для меня в последний раз, когда я отправился во Францию, не сомневаясь, что, если буду ранен вновь, должен иметь шанс находиться под Вашей особой заботой…» – сообщал он Альмине, когда его выписали из госпиталя.

Альмина завязала тесную дружбу с некоторыми из возвратившихся мужчин и пригласила их в Хайклир, чтобы они завершили там свое выздоровление. Кеннет Харборд служил в Королевском военно-воздушном корпусе и в 1916 году провел месяц на Брейнстон-сквер. Выжившим английским летчикам невероятно везло в Первой мировой войне, ибо их в отличие от немецких противников не снабжали парашютами. Если самолет получал повреждение, им оставалось лишь успешно посадить его. Многие из пилотов пострадали от ужасных ожогов, поскольку самолеты загорались при падении, а люди не могли выпрыгнуть с парашютом. Кеннет Харборд пережил этот ужасный выбор Хобсона[50] не единожды. Он попросил вернуть его в строй после первой аварийной посадки и выздоровления, но его опять сбили, и к концу 1917 года летчик вернулся в госпиталь Альмины. Он вновь поправился, и Альмина, на которую произвела глубокое впечатление его храбрость, пригласила его провести уик-энд с лордом Карнарвоном в Хайклире.

Естественно, Альмина думала, что это пойдет на пользу Кеннету Харборду, но беспокоилась и о своем муже. Он пережил несколько ужасных месяцев, и следовало подбодрить его в хорошей компании. Его друг детства, принц Виктор Далип Сингх, в июне скончался от сердечного приступа в Монте-Карло. Виктор всю свою жизнь был неумеренным едоком, а к ее концу стал болезненно тучным. Лорд Карнарвон совершенно пал духом. Он также гневался на Обри, по вине которого имя Карнарвонов оказалось замешано в судебном деле о клевете.

Самому эрлу довелось общаться с ответчиком по этому громкому делу только случайно, всего минут десять, но Обри, совершенно не разбирающийся в людях, довольно опрометчиво приглашал его в Пикстон. Судебное дело касалось бредовой американской эксцентрической и лживой поэмы «Культ клитора». Проводимый под председательством судьи Дарлинга процесс превратился в фарс, обожаемый прессой. Летом, когда дело дошло до рассмотрения в суде, Обри опять уехал за границу, возглавляя английскую адриатическую миссию и координируя спецразведку в Риме. Его место на время отсутствия пришлось занять брату, поскольку газеты раскопали всех, имевших хоть какое-то отношение к ответчику. Карнарвон вынужден был дать указания сэру Эдварду Маршаллу, королевскому адвокату; Обри же отказался возвращаться, и лорд пытался забыть об этом деле.

Кеннета Харборда, оказавшегося на редкость приятным компаньоном, приглашали в Хайклир несколько раз. Естественно, Карнарвон разделял страсть Харборда к воздухоплаванию. Он пригласил еще одного гостя, своего давнего друга, принять участие в их разговорах об аэропланах и воздушной разведке. Джон Мур-Брабазон был первым англичанином, совершившим полет, хотя и на французском летательном аппарате, и в августе 1914 года вступил в Королевский военно-воздушный корпус. Познания лорда Карнарвона в области фотографии получили высокую оценку, и он во время войны обсуждал вопросы разведки с Мур-Брабазоном. К тому моменту, как союзники начали свое Стодневное наступление, собственно говоря, и положившее конец конфликту, Королевский военно-воздушный корпус объединился с Королевской морской военно-воздушной службой, образовав Королевские военно-воздушные силы, сыгравшие решающую роль в разведке.

Немцы полагали, что большие потери, понесенные союзниками в 1917 году, воспрепятствуют крупному наступлению англичан и французов в 1918-м. Немцы понимали, что должны нанести удар перед прибытием подкрепления в лице американских войск, причем преобладало мнение, что в Европе не ожидается достаточного количества американских сил до начала 1919 года. Поэтому деятельность союзников в 1918 году должна была ограничиться отпором запланированного вражеского продвижения. Американцы не хотели вливать свои подразделения во французские и английские батальоны, выжидая, когда на французскую землю выгрузится независимая американская армия, что раздражало союзников. События быстро положили конец препирательствам, и прогнозы относительно прибытия американских сил оказалась ошибочными.