Леди, берегитесь!

Сразу вспомнилась гравюра «Гнев Божий», и Тея понадеялась, что сегодня Всевышний не станет проявлять такую активность: с нее достаточно уже полученных ран.

Тея упросила отца не сообщать об их приезде: очень хотелось посмотреть, обрадуется ли Дариен ее неожиданному появлению, — хоть с ужасом и представляла, что будет, если он встретит ее холодно, а потом станет избегать. В общем, она испытывала и надежду, и страх, и от этой мешанины чувств ей чуть не стало плохо, но тут они, наконец, увидели ворота со сторожкой, которые, должно быть, вели к усадьбе.

Навстречу им вышла женщина и отворила чугунные ворота. Тея внимательно всмотрелась в нее, словно данная особа могла поведать ей что-то очень важное, но это была всего лишь крепкая деревенская женщина с квадратным лицом. В знак приветствия, когда они проезжали мимо, она поклонилась.

— Мы всегда можем повернуть назад, — предупредил сэр Чарлз.

— Нет-нет! Я просто нервничаю. Вдруг его здесь нет.

Герцога это не убедило, что было весьма удивительно. Тея расцепила сомкнутые на коленях руки и попыталась расслабиться, чтобы не казаться такой напряженной.

Почтовую карету слегка тряхануло на ухабах, когда они съехали на подъездную дорогу, но само поместье совсем не выглядело ужасным. Трава была короткой — наверняка благодаря овцам, которые ее постоянно объедали: практичный и распространенный способ. За купами вековых деревьев виднелись живописные рощицы, скорее всего естественного происхождения. Тея нашла взглядом романтические руины замка Стаурс-Касл на склоне холма, но где же дом? Подъездная дорога закончилась, а ничего похожего на дом так и не появилось в пределах видимости.

Карета двинулась в сторону двухэтажных строений — скорее всего хозяйственных. Тея неожиданно сообразила, что обширный грязный участок, заваленный строительным мусором и остатками каменной кладки, это место, где еще недавно стоял дом Дариена. Стало быть, не только он сам, но и дом.

Она посмотрела в сторону конюшен, совершенно потерянная, несмотря на то что оттуда выскочили несколько конюхов, затем услышала знакомый голос:

— Тея?

Она оглянулась и увидела его: в сапогах, в бриджах, в распахнутой на груди рубашке. Дариен выглядел как батрак, загорелый до черноты, — и, похоже, был ошарашен не меньше, чем она.

Все! Ожидание закончилось! Конюх открыл дверцу кареты, и Тея, выпрыгнув наружу, угодила в грязное месиво.

Она так и осталась стоять с открытым ртом, подобрав юбки, пока в туфли набирались вода и грязь.

Подскочив к ней, Дариен подхватил ее на руки.

— Господи, Тея! Что ты здесь делаешь? Я имею в виду, сейчас?

А Тея уже вовсю хохотала над всей этой безумной ситуацией, обняв его за шею.

Их глаза не могли оторваться друг от друга.

— Где твой дом? — спросила Тея.

Он тоже смеялся.

— Отправился в преисподнюю. Я надеялся, что успею что-нибудь построить для тебя к осени: виллу в палладианском стиле, например, или что-то в этом роде…

«Для тебя! К осени!» Он не передумал!

— Где же ты живешь?

— В домике егеря. — Наконец его взгляд переместился ей за спину. — Ох, черт! Так это сам герцог привез тебя?

— Да, отец хотел удостовериться, что ты устроишь меня с комфортом.

— Да уж, комфорт…

Дариен вынес ее на сухую землю и, поставив на ноги, задержал в своих объятиях, возможно, надеясь, что герцог не заметит или не обратит на это внимания.

Виконт коротко распорядился, чтобы возница переставил карету на сухой участок, и теперь герцог смог выйти. Экипаж со слугами поехал следом. С облегчением Тея увидела, что отец выглядит скорее веселым, чем рассерженным, но все равно опасалась, что свадьба будет отложена. Этого Тее не вынести.

— Моя дочь промочила ноги, — заметил герцог — впрочем, вполне миролюбиво, учитывая ситуацию.

Дариен опять подхватил ее на руки.

— Самое лучшее, что я могу предложить, ваша светлость, это помещение для конюхов тут, поблизости.

Его глаза смеялись, когда, поглядывая на нее, он внес ее на руках в просто убранную комнату. Стены здесь были беленые, посредине стоял рабочий стол, вокруг него — несколько деревянных скамеек, небольшой книжный шкаф — вот и вся мебель.

Дариен усадил ее на скамейку и, опустившись на корточки, снял с нее промокшие туфли. Она вся сжалась от прикосновения его рук к ногам и подумала, решится ли он снять и чулки в присутствии отца. Она этого так и не узнала: в комнату ворвалась Харриет, полная возмущения и негодования.

Послав ей воздушный поцелуй, Дариен поднялся и подошел к герцогу, стоявшему у окна и наблюдавшему за происходящим снаружи.

— Да, виконт, вы ничего не делаете наполовину.

— Стараюсь, ваша светлость.

Герцог ни с того ни с сего выпалил:

— Вы намерены жениться на моей дочери? И лучше бы вам ответить «да»!

Полуобернувшись, Дариен послал Тее улыбку и без раздумий сказал:

— Да!

Харриет заторопилась из комнаты с мокрыми чулками и туфлями, чтобы принести сухие. Увидев, что Дариен уставился на ее голые ступни, Тея пошевелила пальчиками, и он, сглотнув, добавил:

— Причем немедленно.

— Великолепно! — захлопала в ладоши Тея.