Леди-бесприданница

Мюриэль помогла хозяйке переодеться, причесала ее и удалилась за горностаевой накидкой и муфтой.

– Благодарю, Мюриэль.

Флора оглядела себя в зеркало и приколола брошь. С недавнего времени она опять стала ее носить. По мере того как Лахлан отдалялся от нее, лишая тем самым душевного покоя, брошь все в большей степени успокаивала. Затем она завернулась в накидку, надела чепец, взяла муфту, вышла и поспешила вниз по лестнице.

Замок, где жила Джоан, располагался недалеко, на другом конце деревни Лохмор, и был именно таким, каким следовало быть дому герцога и герцогини. Флора считала, что особняк в георгианском стиле с широкой подъездной дорогой смотрелся бы лучше среди лесов и зеленых равнин Англии, чем здесь, в шотландском Нагорье.

Войдя в просторную гостиную, Флора неожиданно испугалась своей решительности и засомневалась. Стоит ли обсуждать с Джоан, пусть и ставшей ей подругой, такие интимные вопросы, как проблемы в браке?

– Флора! Добрый день. Какой приятный сюрприз.

– Добрый день, Джоан. Надеюсь, мой визит не вызвал неудобств?

– Никаких, моя дорогая. – Серые глаза скользнули по лицу гостьи, и Флора покраснела. От Джоан сложно что-то скрыть. – Я рада тебя видеть. Прошу садиться.

– Благодарю. Я не задержусь у вас надолго. – Она опустилась на диван. – Я… ездила кататься, проезжала мимо и…

Голос сорвался, она замолчала и склонила голову набок.

– Что-то случилось?

– Нет-нет, – пролепетала Флора, хотя намеревалась поделиться с Джоан. – Я лишь… – Она опять замолчала.

– Дорогая моя, у меня три дочери, и я всегда вижу, если их что-то тревожит.

Доброжелательный тон заставил Флору рассказать обо всем.

– Я старалась быть приветливой и гостеприимной, но Анна всегда напряжена в моем присутствии, даже когда я поддерживала ее, шла против мужа. Он же слишком упрям и не желал прислушиваться к желаниям сестры. Почему было сразу не согласиться, чтобы она жила в Глазго, а не в Лохморе, раз ей больше по душе город?

Вошла горничная с подносом и принялась наливать чай. Джоан дождалась, когда за ней закроется дверь, и только тогда заговорила:

– Полагаю, твой Лахлан рассматривает желание сестры как отказ не от Лохмора, а лично от него.

– Но… он ведь знает, где она и что с ней. Он может навещать ее в любое время. Разве этого не достаточно?

– Глупышка. Разумеется, не достаточно. Как он сможет опекать сестру, если ее нет рядом и она не позволяет ему вмешиваться в свою жизнь? Вина Лахлана лишь в том, что он хотел задушить любовью сестру и племянника.

Возможно, Джоан права.

– И все же я не понимаю, за что Анна так меня невзлюбила? Было бы так чудесно жить одной семьей и стать подругами.

– Сомневаюсь, что она испытывала подобное чувство. Просто не смогла поверить, что дочь графа готова увидеть в ней подругу. – Джоан несколько раз моргнула и взяла чашку. – Ты говорила, Лахлан родился в бедной семье, возможно, они были необразованными.

Флора кивнула. Она не рассказала подруге о каторге Лахлана и жизни Анны в доме терпимости, но отметила, что им пришлось уйти с земли, где они занимались фермерством, и переехать в Глазго.

– Должно быть, Лахлан тоже не чувствует себя достойным дочери графа, но он, по крайней мере, богат. Анна же видела лишь огромную пропасть между вами. Она, разумеется, хотела выбраться из нищеты, но не была готова оставаться приживалкой в твоем доме. Возможно, Анна боялась принять предложенную дружбу, будучи уверенной, что рано или поздно ты отвергнешь ее.

Да, в словах Джоан определенно есть смысл. Особенно учитывая, что Анну принуждали продавать себя. Какое счастье, что она решилась поговорить с Джоан.

– Не забывай, – продолжала та. – Анну оставили все, кого она любила. В глубине души она понимала, что, если вдруг возникнет необходимость, брат всегда поддержит супругу, а не сестру.

– Но я совсем не уверена, что он сделал бы именно такой выбор.

Джоан окинула ее взглядом:

– Глупышка, конечно, он сделал бы именно такой выбор. Любому, кто видел вас, ясно, что он без ума от тебя.

Флора едва не задохнулась от ее слов.

– Но он никогда об этом не говорил.

Джоан рассмеялась.

– Разумеется, нет. Он ведь мужчина. Мужчины не любят говорить о своих чувствах, считают это проявлением слабости, а они хотят выглядеть мужественными. Поведение Анны не совпало с планами Лахлана, были задеты его чувства, и, чтобы не показывать это, он погрузился в работу. – Она похлопала Флору по руке. – Это пустяки, скоро все наладится.

Разговор с Джоан придал Флоре сил и желание действовать, нельзя и дальше позволять кошмарам одолевать ее.

– Возможно, мне стоит подружиться с Анной, это поможет исправить положение. Она ведь больше не живет в замке. Лахлан поймет, что я никогда не пыталась избавиться от его сестры, поддерживала лишь потому, что уважала ее мнение.

– Думаю, вы с Анной не смогли бы наладить отношения, если бы она осталась в замке. О, ты опять носишь брошь? – неожиданно воскликнула Джоан. – Позволь посмотреть.

Флора пробежала пальцами по украшению, каждый изгиб которого давно помнила, сняла и протянула подруге.

Та внимательно изучила брошь со всех сторон.