Леди-бомж (Леди-бомж - 1)

Мы позавтракали в "Астории" втроем. Сим-Сим, Кузьма Михайлыч и я Клецов уехал на бензоколонку, заливать "мере" на обратную дорогу. Потому что ехать домой мы должны были в тот же вечер.

У Туманского были какие-то проблемы с таможней, но сначала мы поехали на Малую Охту, где был занюханный литейный заводик, каким-то боком входивший в систему Нины Викентьевны. Машины с охраной остались у ворот, "мере" пропустили на территорию, заваленную всяким железом, и мы пошли в один из цехов, там работала электропечь для плавки металлов, и какие-то работяги в брезентухах шуровали возле нее.

Местные трепещущие деляги в белых касках кружили вокруг Сим-Сима, чуть не виляли хвостами и всячески извинялись, что побеспокоили его. На полу в цеху лежала гора, выше головы, каких-то совершенно кретинских громадных кувалд без черенков. Кувалды даже по виду были сверхтяжелые, чистенькие, из какого-то серебристого металла.

Оказалось, что все дело именно в них, в этих кувалдах, каковых заводик наклепал множество тонн, но таможня их не пропускала на вывоз в Японию морем как готовые изделия для долженствующих кувалдить и ковать япошек. По-моему, ни один микадо кувалду в два пуда и поднять бы не смог. Дело было в металле, из которых эти штуки наклепали. Они были не из чугуна, стали или что там положено, а из сложного сплава, в который входил вольфрам, ванадий, никель и прочие редкости, и таможня резонно расценила попытку вывоза этих штук не как экспорт готового ширпотреба, а как контрабандную операцию по умыканию стратегического сырья.

Туманский психанул, но пообещал все уладить, и мы пошли в сопровождении местных шустриков к "мерсу". Он шел чуть впереди, раздраженно сопя, голой башкой вперед, как бычок, и вертел в руках белую инженерскую каску, не зная, куда ее деть.

Тут-то его и убили.

Застрелили моего Сим-Сима из армейской снайперской винтовки Драгунского.

С расстояния, как потом выяснилось, в восемьдесят метров.

С плоской крыши обшарпанной жилой пятиэтажки, стоявшей напротив заводских ворот, на другой стороне улицы. С крыши заводской двор был как на ладони.

Потом мне говорили, что там и нашли эту самую винтовку.

А кто стрелял - так никогда и не нашли.

Выстрелов было два - почти слитных. Одна пуля в грудь, вторая главная - точно в переносицу. Даже очки не разбила.

Я выстрелов не слышала, хотя шла совсем рядом с Сим-Симом. Сначала мне показалось, что он просто споткнулся, но он начал падать на спину, запрокидывая голову. Пуля, пробив череп, вырвала ему затылок Я этого не поняла - видела, как над его головой вспыхнуло облачко красной пыли, которая попала мне в глаза и на лицо. Я механически стала обтирать лоб и глаза ладонью и только тут поняла, что это липко и что это кровь. Те самые мелкие застывшие в воске капельки, о которых мне совсем недавно говорила Гаша.

Больше из того дня я ничего никогда не могла вспомнить.

Одно я знаю совершенно точно: в эти секунды я перестала быть молодой. Доброй я перестала быть тоже в эти секунды.

КОНЦЫ И НАЧАЛА

Как-то через полгода после того дня я везла Гришуню из Москвы на своем новом желтом "фиатике" на территорию. У парня появились проблемы с зубами, они росли вкривь и вкось, как у Ирки, и ему ставили пластинки. Снова был июнь, было жарко и душно, задумавшись, я гнала экипаж по трассе в одиночку - охраны я не признавала. Не знаю почему, но на территорию я не свернула, а проехала к мосту в сторону города, свернула по берегу и добралась до затона. Того самого, откуда я когда-то уволокла моего Гришку.

Он, конечно, ничего не помнил, но в затоне ему понравилось - здесь было много громадных ржавых металлических игрушек "Достоевский" почти совсем притонул, нижние палубы залило водой, но на верхнюю еще можно было пробраться. Мы и пробрались, он занялся какими-то гайками и болтами, вывинчивая их из люка, а я села возле мостика, закурила и задумалась выходило так, что той прежней Лизаветы, что взошла на эту палубу всего год назад, больше нету.

И многого такого, что случилось со мной даже недавно, тоже больше никогда не будет.

Ни Ирки Гороховой, которая весной отыскала меня, пыталась наезжать и у которой я совершенно спокойно и деловито купила Гришку за тридцать пять тысяч долларов.

Ни Петьки Клецова, которого я в последний раз видела в подвале нашего загородного строения, когда он сидел, привязанный к стулу, с разбитым вдребезги лицом, и Чичерюкин выбивал из него то, что, когда мы прибыли с Сим-Симом в Питер, именно Петро позвонил по какому-то телефону, номер которого ему дал наш добрейший и милый Кен. И, по всему судя, и первый случаи тоже был его работой.

Если бы не я, Кузьма Михайлович добил бы Клецова. Я тоже была не без греха и слишком заигралась с Петюней. Так что, в конце концов, его просто вышвырнули с территории, он все еще жив и, кажется, работает на бензоколонке на въезде в город.

Официальное расследование по поводу Сим-Сима вспыхнуло лишь на миг, и вскоре было пригашено чьей-то умелой рукой.