Леди-бунтарка

А на земле, под деревом, Блузетт и Моутон топтали кусты роз – эта парочка устроила показательную дуэль. Похоже, шпаги они взяли из кабинета лорда Паджета. Изабелла же сидела в кресле Сесил и заливалась громким смехом, а Месье катал ее по садовым дорожкам.

– Прекратите немедленно! – Кэтрин ухватилась за оконную щеколду, но не смогла открыть окно – неделю назад красили рамы, и краска намертво склеила створки. Леди Паджет резко развернулась и бросилась к звонку. Она так сильно дернула за бархатный шнур, что он остался у нее в руках.

Кэтрин снова подбежала к окну и едва не заплакала от облегчения, когда увидела, что Моутон снял Сесил с дерева и осторожно усадил обратно в кресло, которое Изабелла к этому времени успела освободить. Но в следующий миг Блузетт подскочила к креслу и затеяла шуточную дуэль с Сесил. Сердце Кэтрин мучительно сжалось. Шпаги ярко сверкали в солнечных лучах, и леди Паджет в страхе прижала ладони к губам. Сесил храбро парировала удары. Вдруг на руке Блузетт выступила кровь, и Кэтрин сковал ужас – ведь это могло бы случиться и с Сесил.

– Прекратите! – выкрикнула она. Но ее никто не услышал. Где же этот болван мистер Аппл?

По-прежнему стоя у окна, Кэтрин принялась отчаянно размахивать руками, пытаясь привлечь внимание компании в саду, но никто из них даже не взглянул на нее. Теперь они играли в какую-то нелепую игру. Моутон носился по садовым дорожкам, толкая перед собой кресло Сесил, а Блузетт делала вид, что пытается их догнать. Кресло подскакивало на поворотах, и Сесил едва удерживалась на сиденье. Но глупая безрассудная девчонка хохотала, словно умалишенная из Бедлама. Как, впрочем, и вся развеселая компания.

Если бы в это мгновение не появился мистер Аппл, Кэтрин попыталась бы разбить оконное стекло, чтобы прекратить это опасное сумасбродство. Похоже, все они просто сошли с ума! Ткнув пальцем в окно, леди Паджет закричала:

– Мистер Аппл, остановите их немедленно! Пришлите их ко мне!

– Только не шлюху и не чернокожего, – попросила тетушка Трембл, заламывая морщинистые руки.

– Всех до единого!

Мистер Аппл поспешно покинул комнату, и, Кэтрин отвернулась от окна, не желая смотреть на то, что творилось внизу. Ее била дрожь.

– Это возмутительно! Простить такое невозможно. Блузетт следует отослать, вот и все. Она должна уехать. Будь что будет с их проклятым документом, но я не смогу выдержать ее присутствия здесь ни одного дня. Ни одного часа!

– Глупости, дорогая, – возразила леди Трембл. – Ты просто боишься за Сесил и позволяешь своему страху затмевать разум. Блузетт – девочка с характером. И она, безусловно, оказывает влияние на Сесил. И она довольно забавная, если уж на то пошло.

– Тетя Трембл, что за разговоры?!

– Да-да, дорогая, так и есть. Я признаю, что ее манеры оставляют желать лучшего, а утонченности в ней столько же, сколько в булыжнике, но даже ты не станешь отрицать, что она пытается учиться. И Блузетт уже добилась некоторых успехов. Когда она впервые появилась здесь, я решила, что ничего путного из нее не выйдет. Мне это казалось просто невозможным. Но я ошибалась, Кэтрин. Она изменилась и продолжает меняться. И что еще более важно, она наполнила жизнью этот дом. После того, как умер Уолтер, а с Сесил случилось несчастье, этот дом стал походить на склеп. А теперь Сесил смеется, да и у тебя есть о чем подумать, не так ли?

– Трембл, и ты? – прошептала леди Кэтрин.

Тетушка Трембл внимательно посмотрела на собеседницу:

– Дорогая, может быть, тебя пугает то, что ты начинаешь привязываться к этому ребенку?

– Но ведь у нее ужасные манеры!

– А кто в этом виноват? – спросила Трембл. – Не она же, верно?

Кэтрин закрыла лицо дрожащими руками.

– Ты бы на моем месте поступила так же.

– Конечно. – Глаза леди Трембл затуманились. – Но теперь она вошла в твою жизнь. И настало время разобраться в своем прошлом. – Кэтрин резко отвернулась, и Трембл немного помедлила, прежде чем заговорить снова. – Если ты почувствуешь, что любишь этого ребенка, ты начнешь терзаться сомнениями. Может быть, из-за этого в тебе столько желчи, Кэтрин? Ты боишься, что начнешь раскаиваться и сожалеть о потерянных годах?

– Я не желаю больше говорить об этом!

Трембл была права. Если бы она, Кэтрин, позволила себе признать достоинства Блузетт, если бы отдала должное той непреклонной решимости, с которой ее дочь добивалась успехов, если бы позволила себе проникнуться симпатией к этой девушке – как бы она смогла вынести угрызения совести? Чувство вины постоянно терзало бы ее и не давало бы ей вздохнуть свободно.

Сжимая ладонями виски, леди Паджет вновь подошла к окну. Мистер Аппл уже спустился, и теперь он должен был подожить конец этим возмутительным вольностям. Глядя вниз, Кэтрин спросила себя, действительно ли ее силы иссякли, как она только что заявила Трембл. Конечно, это было не так. Леди Паджет могла быть терпеливой.