Леди-чертовка

Вернулся Уэст уже полностью обнаженным. Феба хотела перевернуться, но он оседлал ее бедра и слегка надавил на спину, молчаливо приказывая оставаться лицом вниз. Она лежала неподвижно, остро ощущая тугие мышцы его ног, грубые волоски на бедрах и шелковистую тяжесть его естества, мощного и твердого, упиравшегося ей в ягодицы, а потом услышала, как он откупоривает флакон.

Теплые сильные руки принялись растирать ей спину, и ноздри окутал аромат миндального масла. Сперва он размял ей плечи, потом двинулся вниз по обеим сторонам спины, снимая напряжение и посылая по телу волны удовольствия. Феба тихо застонала. Никто и никогда еще не делал ей массаж: она и не догадывалась, что это так приятно. Его ладони снова переместились к плечам, а возбужденное естество скользнуло по ложбинке меж ягодиц. Несомненно, ему тоже это нравилось, и он не считал нужным это скрывать. Нижнюю часть спины и женственные изгибы ягодиц он разминал особенно тщательно, усиливая давление, пока напряженные мышцы не расслабились полностью.

Одна его рука скользнула к ней меж бедер, обхватила пушистый холмик, кончики пальцев пробрались внутрь и потеребили набухшие складки вокруг бутона, не касаясь его. От нескольких восхитительно легких движений у нее перехватило дыхание. Уэст пробрался ко входу в ее тело, обвел кругом влажное отверстие, а затем один за другими его пальцы начали постепенно, но настойчиво протискиваться внутрь, растягивая ее.

Ее тело пыталось противиться вторжению, но Уэст был так нежен, его пальцы казались водорослями в медленно текущей воде. Феба слегка раздвинула ноги, а скоро ощутила и желание толкнуться вверх, чтобы он наконец вошел в нее, приподняла бедра, и что-то у нее внутри распахнулось и натянулось, чтобы его обхватить. Уэст хрипло прошептал ее имя, явно наслаждаясь своими ощущениями: пальцы его изгибались и извивались с изяществом Протея[4]. Уткнувшись горячим лицом в прохладные льняные простыни, Феба ахала, стонала, извивалась и выгибалась ему навстречу.

Его пальцы выскользнули наружу, оставив вход опустевшим и сочившимся влагой, тщетно сжимавшим пустоту. Уэст навалился на нее сзади, приятно щекоча порослью на груди, склонил голову и стал целовать и лизать ей плечи и шею. Дышал он тяжело и глубоко: чувствовалось, как вздымается и опускается его грудь. Феба широко раскрыла глаза, ощутив между бедрами толчки его мощного естества. Уэст попытался войти в нее, но, хоть Феба и жаждала впустить его, плоть ее оказала сопротивление.

– Подожди! – выдохнула она, морщась от острой боли.

Он сразу же остановился: теперь его член давил на нее, но не вторгался внутрь. Тяжело дыша от усилий, она попыталась сама насадиться на него, но остановилась, как только снова ощутила боль. – Не могу… ох, прости, не получается…

– Милая, – прошептал Уэст, прижавшись губами к ее уху (она почувствовала, что он улыбается) – прежде чем признавать себя побежденными, давай попробуем по-другому. – Он скатился с кровати, увлекая ее за собой, и, захватив с собой флакончик масла, повел к мягкому креслу.

Феба недоуменно покачала головой.

– Ты же не собираешься… на кресле?

Он сел и похлопал себя по колену.

В изумлении глядя на него, воскликнула она с нервным смешком:

– Ты самое бесстыдное существо на свете! Сидишь тут, выставив напоказ свой срам, нимало не беспокоясь…

– Напротив, я крайне обеспокоен. А поскольку причина моего беспокойства – ты, тебе и стоит взять на себя ответственность.

– Сделаю все, что смогу, – пообещала Феба, с сомнением глядя на его мощное воздетое орудие. – Хотя, пожалуй, я бы предпочла ответственность поменьше!

– Радуйся, что тебе не приходится с этим жить, – с усмешкой заметил Уэст, усаживая ее верхом на колени лицом к себе.

Явно наслаждаясь ее смущением, Уэст открыл флакончик миндального масла, вылил немного себе на ладонь и попросил:

– Будь так добра…

– Ты… хочешь, чтобы я намазала… тебя? – с трудом выдавила Феба, сгорая от стыда из-за того, что сидит голая на коленях у мужчины в столь непотребной позе.

– Пожалуйста.

Она осторожно растерла масло между ладонями и потянулась к его лицу.

– Не здесь, милая. – Уэст поймал ее тонкие запястья и медленно опустил руки вниз, к мощному стволу, гордо вздымавшемуся между ними.

– О-о!

Смущенная и удивленная, Феба провела смазанной маслом ладонью по всей длине его шелковистого, пламенеющего мужского орудия. Дыхание Уэста участилось, когда Феба начала ласкать его естество, от основания до кончика, а затем скользнула пальцами к тяжелому двойному мешочку внизу.

– Как ты хорош… даже здесь! – промурлыкала Феба, приподнимая его обеими руками.

– Спасибо. Признаюсь, к этим частям своего тела я пристрастен, но все же не соглашусь с тобой. Поистине прекрасно женское тело, а мужское просто функционально.

– У женского тела, знаешь ли, тоже есть важные функции.

– Да, но красота остается навсегда. – Кончики его пальцев переместились к ней на живот, обвели тонкую полукруглую растяжку, в дневном свете отливавшую серебром. – Каково это? – спросил он тихо.