Леди-детектив (СИ)

только хмыкнул, зато Эдвин не спускал глаз уже с меня. Какой-то колючий взгляд, нехороший. Не нравится мне этот сыскарь, есть в нём что-то... хищное.

Поднявшийся наёмник фамильярно похлопал девушку по плечу:

- Ладно, подруга, спокойно! Так уж быть, простим старичка. Память дырявая, слух подводит. А кого убили-то? Я ничего не

слышал.

Кастель выпрямился и слегка улыбнулся. Вышло страшно – вы видели, как каменные глыбы улыбаются?.. Вот и я осталась

под впечатлением.

- С вас семь летти за оскорбление стража при исполнении, месье Солин. Заплатите в кассу бюро, срок – месяц, – небрежно

обронил сыскарь. Наёмник тихо выругался. Ничего себе полисмены. Они его чуть не убили, и ещё штраф взяли! – Сегодня

утром в центре города был убит граф Рональд де Аллер. Может, вы что-нибудь слышали?

Солин только присвистнул.

- Серьёзно, самого Аллер пришили?! Ну дела! Нет, меня на площади сегодня не было, ничего не видел и не слышал.

Поэтому, увы... – он насмешливо развёл руками.

- Тогда нам нужно допросить леди де Шатто, – внезапно произнёс доселе молчавший Эдвин. Я только пожала плечами, а

Нокса уже распахнула дверь нашего агентства:

- Извольте пройти, доблестные стражи. Любой каприз, лишь бы вы побыстрее отстали, – ехидно заметила она. Я аж

прослезилась от таких высоких отношений. Впрочем, высказывание не достигло цели – Кастель и Эдвин, дружно хмыкнув, прошли в холл. Солин с ленцой последовал за ними, замыкали компанию мы с Ноксой.

В целом, допрашивали нас около часа. За это время девушка познакомила меня с Солином и представила своей коллегой.

Сыскари же получили очень толстый намёк не трогать мою персону. Мол, даже не пытайтесь повесить на Эстель это

убийство. Судя по единодушному вздоху, мужчины и вовсе не собирались.

Уже перед уходом сэр Кастель поманил меня к себе:

- Леди, вы уверены в своём решении работать здесь? Работа детектива – сложное дело, не всякий мужчина справляется. Что

уж говорить о такой хрупкой и юной леди, как вы? – тихо произнёс он, недовольно поглядывая в сторону Ноксы, картинно

сложившей руки на груди.

Я пока на испытательном сроке, сэр, – чуть слукавила, – вот месяц поработаю и посмотрю, что мне делать дальше.

Надеюсь на ваше благоразумие. Пойдём, Эдвин, нам ещё циркачей разгонять...

- О! – оживился Солин, – хорошее дело! А то понаставили своих шатров, ступить на площади некуда! Ладно, бывайте, девушки, я тоже побежал.

Через минуту мы с Ноксой остались вдвоём. Честно, я даже обрадовалась. Всё-таки общество полисменов и этого болтуна

Солина меня утомило. Но больше всего раздражал Эдвин. Я не знала, куда деваться от его взгляда, причём такого...

подозрительного, осуждающего. Неужели он считает, что я и вправду убила графа? В конце концов, это смешно!

- Ничего не понимаю, – моя начальница упала на стул в приёмной и закинула ногу на ногу, – мне казалось, шатры появились

только сегодня. Эстель?

- Вроде бы, – я наморщила лоб, думая совсем о другом, – а что?

- Ничего. Так, показалось.

Глава 4. Меж двух страстей (Нокса)

Нокса

Сумерки мягко накрывали город матовой пеленой. Ещё до заката пустела главная площадь, закрывались рынки и двери

купеческих лавок. Только одинокий фонарщик, чертыхаясь, зажигал огни. Спрятавшись в тени дома, я немного понаблюдала

за ним. Стёкла фонарей были пыльными и мутными от копоти, но подслеповатый фонарщик ничего не замечал за ярким

светом. Впрочем, кто мог указать ему на оплошность?.. Ставни закрывались рано, с последними лучами солнца, а днём до

фонарей не было дела. На моей памяти, их мыли только один раз – в праздник Летней Ночи.

Уже год я в Руане, а всё никак не привыкну. На моей родине каждый фонарь претендовал на искусство. Как только не

украшали улицы города – золочёнными соловьями на жёрдочке, мозаикой из цветного стекла и декоративной розой, оплетающей арки и стойки с магическими огнями. Летними ночами Фолкрит сверкал, и не дай Звериный бог, или местный

Хранитель, кто-нибудь увидит пыль и копоть. Смотрители на год будут лишены премии, а то и вовсе попадут в княжескую

немилость. Город должен искриться, как молодая невеста на свадьбе. Жизнь в Фолкрите била ключом в любое время суток.

У нас было принято поздно вставать и гулять после заката, любоваться вечерним небом. Поэтому тихий провинциальный

Руан поначалу напомнил мне дотошного слугу, чей график был расписан по минутам – с рождения и до самой смерти.

Резко повернувшись, я нырнула в уличную темноту. Единственный плюс этого городишки – море. Первое время я не могла

насмотреться на водную гладь. После бескрайних лесов Фолкрита море казалось мне настоящим чудом природы. Я

влюбилась в тихий шёпот прибоя, в небо, усыпанное звёздами и лунную дорожку, набегающую волнами на берег.

В первый месяц мне было очень тяжело. Я плохо знала язык и местные правила, в панике искала жильё, а потом и офис для

агентства. Помню, как до дрожжи испугалась Кастеля, который мгновенно указал мне на дверь. После разговора с ним я

вернулась на свой чердак и разревелась от обиды. Дома на меня закрывали глаза, здесь же – откровенно смеялись. Но я

уехала не для того, чтобы сдаться.