Леди для короля. Оборотная сторона короны (СИ)

– Ты меня недооцениваешь, – укорила его я, и услышала смешок Бриана. – Кроме Фаджио и телохранителя раненные есть?

– Нет, – сдержанно ответил Иден, пока из троих услышанных мною, он звучал хуже всех. Видимо, ему тяжело далось лечение лорда-дознавателя.

– Я казню Фаренджера, – сквозь зубы процедил Эдуард. – Какого Проклятого, он отправил тебя, да еще и всего с пятью гвардейцами? Куда смотрел твой отец? Стой, не говори мне, что он не в курсе!

– Я знала, на что шла! – возмутилась я.

Крайст не выдержал выяснения наших отношений:

– Амелия, скажи, что у тебя есть стоящий план, или я тебя сам задушу, чтоб не мучилась, а пока я тоже тебе не рад, – грозно потребовал он и был, в общем-то прав.

Как много людей мечтает приложить руку к моей шее. Фаренджер, Эдуард, Крайст…

– Да, – я с сожалением отлепилась от гневного величества. – Не план, а шанс, но это уже что-то.

– Мими! – в отчаянье застонал Эдуард, стискивая мою руку.

– У нас мало времени, – затараторила я. – Отойдите от стены с надписью, как можно дальше.

– Тут особо не разбежишься, – проворчал Фаджио, и у меня немного отлегло. Красавчик так долго молчал, что я уже решила, что он потерял сознание.

Гвардейцы попытались вежливо оттеснить от меня короля, чтобы в случае чего принять удар на себя, но Эдуард упрямо встал за моей спиной, положив руки мне на талию. Я на секунду откинулась ему на грудь и получила поцелуй в макушку:

– Теперь я обязан выбраться, – прошептал он, – чтобы запереть тебя в покоях на год!

– Как прикажет, мой король, – так же шепотом отозвалась я.

– Что ты будешь делать? – напряженно поинтересовался его величество.

– Не знаю, – я искренне пожала плечами, – скорее всего разрушу все к Проклятому. Сейчас увидим.

И почувствовав, что руки на талии сжались еще крепче, я нараспев прочитала заклинание:

– Лус абео пермистас ме!

Кровь в жилах будто превратилась в кипяток, грудь сдавило стальным обручем и в глазах потемнело.

Глава 91

Я стиснула зубы и продолжила вкладывать силу в заклинание, еще мерцающее на проклятой стене.

Магия, как закипающая вода, поднималась, заполняя меня от пяток до макушки.

Заклятье этого ужасного места тянуло ее из меня, причиняя раздирающую боль, но сырая сила, отозвавшаяся на мой зов, все прибывала.

По стенам побежали разноцветные всполохи, легкими вспышками они опались, жаля леденящими искрами мое пылающее лицо.

Стена начала потрескивать подобно тому, как трещат сухие поленья, подброшенные в растопленный камин.

Пол, казалось, волнами ходил под ногами.

Мне чудилось, что время тянется бесконечно медленно, словно залежалая ириска их старого сундука бережливой леди. Но вдруг…

Волна силы всколыхнулась во мне и поднялась, как от сброшенного камня. Я буквально почувствовала, что захлебываюсь магией изнутри. Нервы оголены, не хватает воздуха, чудовищная боль.

Я больше не выдержу, но должна…

Закусила губу, и почувствовала солоноватый привкус крови во рту.

Магия вырвалась и широким потоком ударила с протянутых рук в стену, растекаясь по ней искрящимся полотном, сначала тускнея, но заново наливаясь силой.

Я знала, что меня ждет, думала, что готова, но ошибалась. И теперь сосредоточилась лишь на том, чтобы сохранить хоть каплю разума в этом безумстве, чтобы активировать ожерелье, когда это потребуется.

– Мими! – я слышала яростный крик Эдуарда сквозь грохот выпадающих из стены булыжников.

– Это плохо кончится, – вторил ему Иден.

– Мими, остановись!

Но даже если бы я захотела, не смогла бы. Подобно горной лавине, сырая сила росла и стремилась наружу, прокладывала себе путь, чтобы вырваться на свободу, впитаться в землю, просочиться в камни, развеяться в воздухе и раствориться в воде, наполняя собой природу.

Тофинбейл был прав. У меня была всего одна попытка. Другой не будет, и я должна довести дело до конца.

Когда сердце стало пропускать удары, я как можно крепче ухватилась за ожерелье рукой с поджившими ранами, сдирая засохшие корочки с ладони и обагряя камни кровью.

Новый поток магии устремился из меня, но мои силы кончились, и в расход пошла жизненная энергия.

– Нет! Нет! Даже не думай! – тряс меня Эдуард.

Осознав, что до меня не достучаться, он прижался ко мне со спины вплотную, окутал собой, и я ощутила живительный и теплый ручеек, проникающий в каждую клеточку. Что он творит? Я же сейчас выжму его досуха!

Но я была слишком слаба, чтобы сопротивляться или остановить это безрассудство.

Из последних сил я старалась удержаться на грани сознания, злясь на себя за эту слабость. Я должна закончить и не должна стать обузой.

Последнее, что я запомнила, перед тем как отключиться, это луч тусклого света, пробившийся к нам снаружи, когда из стены выпал огромный блок. Каменная поверхность покрылась паутиной глубоких трещин, которые ширились, а ожерелье все продолжало делать свою работу.

В глазах потемнело, и ноги подогнулись, роняя меня в родные объятья. Обморок заглушил изматывающую боль.

Но возвращение в реальность было неласковым.

На меня сыпались мелкие камни, острыми краями царапая лицо и шею.