Леди Джейн

– Скажите, сэр Питер, все ли экземпляры моей книги уже сожжены? – обратилась она ко мне.

– Уцелело не менее пяти штук, – не без удовольствия ответил я. – Одна из них – в библиотеке ее величества с личными пометками государыни.

– Когда-нибудь я полистаю еe, неприменно полистаю, – мечтательно протянула баронесса. Мальчик проскользнул мимо с ее вещами, и мисс Мокридж наконец распрощалась с нами.

– Ланс, – вдруг вспомнил-спохватился я, – в чем суть наказания, объявленного Джайлсу?

– Черная печать, – нехотя ответил мой бывший рыцарь, – означает, что Ночь лишила его своего покровительства. И любое покушение на него останется безнаказанным. Впрочем, пока он душеприказчик бедного Мартина, с ним ничего не случится. Каждый обязан исполнить свой долг до конца.

15

В отличие от нашей столицы, резиденция леди Джейн была именно крепостью, состоящей из замка, Храма и жилых помещений для воинов и слуг. Никаких иных жителей, коих можно было бы именовать горожанами, в ней не было. Зато все свободное пространство занимал сад, какого не было и у нашей королевы. Попрощавшись с Лансом, я направился было туда, но, не дойдя, вернулся к замку и прошел в отведенные мне покои.

Я ждал, что герцогиня вот-вот призовет меня, но она словно забыла о моем существовании. Что означала эта перемена? Отказ от переговоров? А может быть, возобновление войны? Почему так засуетились воины перед Храмом? С чем связан внезапный (герцогиня явно не ждала его) приезд Главного Надзирателя Игры? Даже для меня, мало в дела Найта посвященного, не оставалось секретом, что, всякий раз, покидая страну, оставляла блюстителем престола не сестру свою, наследницу, но сэра Реджинальда Поула, Глаза Ночи. Например, на войну отправляясь…

В наших краях и сейчас мысль о том, что женщина может вести войска, у многих вызывает лишь снисходительную улыбку. Однако Кларенс признался мне (и я верю ему!), что самым страшным сражением для него стала битва при Трауме, когда он увидел пред собой разъяренных воинов, ведомых в атаку хрупкой женщиной, заключенной черные доспехи. Что если в следующую встречу я увижу герцогиню в ее черных латах?

– Почему ты думаешь об этом? – Он стоял у стены во всем блеске своего величия, а я, в невеселые размышления погруженный, даже не заметил его появления.

– Моя страна стоит на грани крушения из-за того, что я оказался никудышним послом.

– Плох ты или хорош, как посол пока неизвестно: ты еще не приступил к исполнению своей миссии, – возразил Он. – А война в несовершенном мире – дело обычное. Павшие вознесутся ко Мне, и Я сам позабочусь об их душах.

– А кто позаботиться о них сейчас, пока они живы и вдалеке от Тебя?

Он снисходительно покачал головой:

– Я избрал тебя, чтобы исполнял ты только миссию, на тебя возложенную. Отчего ты вмешиваешься во все, что видишь пред глазами своими?

– Оттого, что таким сотворил меня Ты, Господи.

Он задумчиво жевал нижнюю губу.

– Сотворил?.. – неохотно повторил Всевидящий.

– Разве не все в этом мире создано Тобой?

– И это тоже? – Он кивнул в сторону Храма за оконом. Это было указующим знаком, но я не хотел остановиться.

– Но ведь дьявол и преисподняя – тоже Твои создания.

– Дьявол?.. Преисподняя?.. – словно не поняв, переспросил Всевидящий. – Иногда Мне кажется, что вы сами выдумали все это, чтобы вновь и вновь оправдывать свои маленькие человечьи слабости. Ты когда-нибудь видел дьявола? А Ночь, вот Она, перед твоими глазами. Ты можешь даже ощутить Ее.

– Ты хочешь сказать?..

– Что Я не могу уничтожить Ее, – торжественно подтвердил Он. – Не потому, что бессилен. Не должен Я покушаться на творения подобного себе.

– И Ты открываешь мне это лишь сейчас, на краю бездны? – тихое ползучее отчаяние потихоньку овладевало мной. – Когда почти все потеряно?

– Какой пропасти устрашился ты? – я открыл рот для ответа, но не смог вымолвить и слова. Как объяснить наше мимолетное Ему, пребывающему в Вечности. Он учит нас милосердию, но и милосердие Его измеряется тоже вечностью и едва постижимо для нас, равно как недоступны Ему наши мизерные страдания. И теперь я, еще недавно ждавший от Него помощи, желал лишь одного: чтобы Он покинул меня. Однако Всевидящий не уходил. И я ответил Ему так, как Он обычно отвечает мне: вопросом на вопрос.

– Почему Ты, Ведающий Все, сам не встретишься с Ночью. Зачем посылаешь меня гонцом к Ней?

Он посмотрел на меня, как на существо неразумное:

– Не к Ней послал я тебя, но к посланнице Ее. Чтобы решили меж собою вы дела ваши.

И опять промолчал я. Сердце мое полно было скорби темной, ибо сейчас Он утверждал в душе моей нечто иное, чем прежде, когда наставлял меня на сей полный неясностей путь. Как мог Он теперь отстраниться от всего, говоря, что все это лишь наши земные недоразумения и слабости? Только к чему роптать: Он –Творец, Он – Всевидящий, Он ведает, что творит.

– Уж не хочешь ли и ты сказать, что тебе тоже не по силам ноша сия? – негромко вопросил Он, и я услышал боль в словах Всевидящего. Но сочувствие Его неожиданно пробудило во мне всполохи гнева.