Леди Элизабет

— Хотя бы позвольте мне написать ей, — взмолилась Элизабет, в отчаянии пытаясь оттянуть неизбежное.

Сумей она пропустить прилив, у нее появился бы еще один день благословенной свободы.

— Я не могу позволить этого, — отказал Винчестер.

— На пару слов, — прошептал Сассекс, потянув маркиза за рукав, и оба вышли в другую комнату.

Элизабет с надеждой затаила дыхание.

— Возможно, нам стоит удовлетворить ее просьбу, — сказал Сассекс.

— Боюсь, это принесет ей больше вреда, чем пользы, — возразил Винчестер.

— Милорд, — напомнил тот, — не забывайте, что перед нами леди, которая однажды может стать нашей королевой. Смеем ли мы отказать ей в просьбе? Впоследствии это может ударить по нам же самим.

Винчестер ненадолго задумался.

— Полагаю, вы правы, — согласился он. — Пусть напишет.

Когда они вернулись, Сассекс опустился на колени перед ошеломленной Элизабет.

— Вы можете написать что пожелаете, — молвил он, — и я, как истинный мужчина, доставлю ваше письмо королеве и попрошу ответа, каким бы он ни был.

Элизабет не знала, как его благодарить, с облегчением осознав, что у нее в совете нашелся по крайней мере один друг, и в ней зажглась искра надежды.

— Если я когда-нибудь смогу оказать вам услугу, милорды, просите чего пожелаете, — заверила она их и села писать самое важное письмо в своей жизни.

Зная, что речь идет о жизни и смерти, она излила в письме всю свою душу. Она напомнила Марии о ее обещании никогда ни в чем не обвинять сестру, не выслушав сперва ее слов в свою защиту. Она возражала против несправедливого заключения в Тауэр, поскольку она ничем этого не заслужила. Она клялась перед Богом, что никогда не участвовала ни в каких заговорах против королевы и никогда не желала ей зла. Она умоляла Марию о личной встрече перед тем, как ее бросят в темницу.

«Не осуждайте меня прилюдно, пока не выяснится истина, — умоляла она. Почерк ее становился все более неровным по мере того, как порхало перо и нарастало отчаяние. Она даже упомянула адмирала, заявив, что тот мог остаться жив, если бы ему позволили выступить в свою защиту перед его братом-регентом. — Молю Бога, чтобы борьба со злом не обратила одну сестру против другой, — писала она, униженно прося лишь одной встречи с Марией. — Я не виновна ни в какой измене и буду на том стоять до самой смерти».

Наконец она закончила письмо — не слишком аккуратное, так как она зачеркивала фразы и вставляла слова, полная решимости отвратить ужасную участь. Потом ее будто обожгло — последняя фраза заканчивалась наверху чистой страницы. Как только письмо попадет в руки ее врагам, они могли бы подделать почерк и дописать в оставшемся свободном месте что угодно. Но она не собиралась предоставлять им такой возможности. Снова взяв перо, она перечеркнула лист несколькими жирными линиями, а затем дописала в самом низу: «Покорнейше прошу ответить хотя бы словом. Самая верная подданная Вашего Величества, какая только была с начала времен и будет до конца жизни». Поставив привычную изящную подпись, она выпрямилась и отложила перо. Она сделала все, что могла, и остальное было теперь в руках Божьих.

— Вы закончили, мадам? — Винчестер и Сассекс нетерпеливо ждали.

— Да, милорды, — ответила она.

— Что ж, мы прозевали прилив, — вздохнул Винчестер. — Вода опустилась столь низко, что под Лондонским мостом безопасно не пройти. До опор слишком близко.

— Следующий подходящий прилив около полуночи, — сообщил Сассекс.

— Вряд ли разумно везти леди Элизабет под покровом ночи, — заметил Винчестер. — Каким-нибудь глупцам может взбрести в голову явиться на помощь. Лучше подождать до утра.

— Так лучше, — согласился Сассекс. — Завтра Вербное воскресенье, и все будут в церкви, а потому мы избежим каких-либо выступлений в поддержку миледи.

Он повернулся к Элизабет, лицо которой было исполнено невыразимого ужаса. Ей хотелось, чтобы народ видел, как ее забирают в Тауэр, и выразил недовольство. Люди должны были знать о ее судьбе и выступить с протестом.

— Я сейчас же доставлю ваше письмо королеве, — сказал Сассекс.

Сассекс трепетал при виде гнева Марии, которая даже не взглянула на него.

— И из-за этого вы отложили исполнение моего приказа? — вскричала она. — Вы позволили, чтобы вас обвела вокруг пальца хитрая и лживая девчонка?

— Ваше величество, она так жалостно просила, — оправдывался тот. — Нужно было иметь каменное сердце, чтобы ей отказать.

Он слишком поздно сообразил, что у самой Марии именно такое сердце. Королева сурово нахмурилась.

— Мой отец никогда бы не потерпел подобного, — бросила она. — Жаль, что он не может воскреснуть хотя бы на месяц, чтобы дать вам, моим якобы советникам, заслуженный нагоняй! А теперь ступайте, и больше никаких отсрочек.