Леди-фаворитка

Вытерлась. Подсушила волосы, которые всё же умудрилась намочить, и подошла к сброшенной прямо на пол одежде. И вот когда извлекла из этой кучи белое нечто, принесённое Иофанией, стало ясно – это конец!

Моему взгляду предстал даже не пеньюар, а этакая полупрозрачная тряпочка, щедро обшитая тончайшим белоснежным кружевом. Элементы непрозрачности в ней присутствовали, однако располагались не на тех местах!

Непрозрачным было всё, что можно как раз оголить, а то, что положено скрывать, наоборот, подчёркивалось ажурным плетением…

– У-у-у! – страдальчески произнесла я, отбрасывая пеньюар, как ядовитую гадюку.

И всё бы ничего, но через полминуты стало чуточку любопытно – как это будет смотреться, а?

Ещё пара секунд на колебания, и я решилась. Подошла, подхватила «обновку» и, воровато оглянувшись на дверь, натянула пеньюар на себя.

А приблизившись к зеркалу, взвыла опять – это было даже развратнее, чем картинки в том альбоме! Не просто пошло, а как-то совсем уж вызывающе. Пусть мой опыт в подобных вопросах сводился практически к нулю, но я точно знала – если выйду из ванной в таком виде, благородных вопросов из серии «Алечка, милая, а ты уверена, что хочешь?…» уже не прозвучит.

Слов не будет вообще! Шансов на спасение – тоже! И раз так, то нужно снять это немедленно! Избавиться! В идеале – вообще сжечь!

Вот только… а спать-то тогда в чём? Попросить у Джервальта чистую рубашку? Но он же видел, что я вернулась из своих покоев с добычей, и… что, если заинтересуется пеньюаром?

Нет, просить рубашку глупо. Впрочем… может, мне в нижней сорочке поспать?

Взгляд устремился к неопрятной куче вещей, и тут в дверь постучали. Я подпрыгнула, а снаружи донёсся голос Джера:

– Алечка, ты там живая? Не уснула, случайно? Можно я войду?

– Нет! – взвизгнула я.

– Не живая? – прозвучало в ответ. Удивление в голосе принца было, разумеется, фальшивым.

– Живая и здоровая! И даже не уснула! – с той же визгливостью отрапортовала я.

– Тогда чего застряла? Всё, милая! Считаю до трёх и вхожу. Ра-аз…

– Нет!

Глава 15

Я заметалась по ванной в судорожной попытке сообразить, что делать. В итоге, когда Джер с его бесцеремонностью всё-таки ввалился в отделанное светлым мрамором помещение, ничто не намекало на криминал.

Неопрятная куча превратилась в аккуратную, достойную истинной леди стопку, а я стала гусеницей – завернулась в полотенце с головы до ног.

Именно в таком гусеничном состоянии личный почётный секретарь и потопал к двери. Решительно протиснулся мимо наследника и последовал дальше, к кровати, причём уже не краснея, а имея в голове чёткий план!

Какая, в конце концов, разница, что на мне надето? Сейчас нырну под одеяло, и всё, и никто ни о чём не узнает!

Я одолела примерно треть расстояния, когда прозвучало:

– Алечка, ты спать?

– Так ты сам сказал. Даже приказал, – напомнила я нервно.

– Мм-м… а я от своих слов и не отказываюсь, – мурлыкнул Джервальт. – Но ты кое-что забыла. Как насчёт поцеловать своего принца перед сном?

Я дрогнула, но даже не подумала подчиниться, а Джер…

– Леди тил Гранион, давайте так: вы меня поцелуете, а я не буду приставать к вам ночью?

Я резко обернулась, демонстрируя всё своё возмущение, а потом вспомнила, что жить мне осталось совсем недолго, и немного успокоилась. Более того, не будь на мне этого вульгарного пеньюара, сомнений бы вообще не возникло, а так…

– Алечка, у меня нехватка любви и нежности в организме, – доверительным тоном сообщил принц. – А тут ты… вся такая желанная. – Пауза и продолжение: – Не поцелуешь – точно не сдержусь. Я ведь не железный, понимаешь?

Увы, в этот миг я поняла другое – если не поцелую, то ночью и сама могу не сдержаться.

Мысль была дикая, нелогичная, но отмахнуться от неё не получилось. Перед глазами так и вставала картинка, как я воровато крадусь к дивану, на котором устроился его высочество, галантно уступивший кровать даме, и…

А дальше стало так жарко, что с языка едва не слетело заклинание ледяного ветра – очень остужающее, кстати! Именно поэтому я кивнула и сделала медленный шаг к дикарю.

Потом был второй шаг, третий… и так до самого дверного проёма, в котором и застыл Джервальт. Крепкое сжимание полотенца, чтобы ненароком не распахнулось, вставание на цыпочки и короткий поцелуй.

– Мм-м… – протянул Джер и тут же резюмировал: – Мало.

Я вздохнула и прикоснулась к его губам во второй раз. Спустя секунду отстранилась, но…

– Ладно, – сказал дикарь. – Так и быть. Сделаю всё сам.

Я оказалась в тисках его объятий раньше, чем успела опомниться. Мужское дыхание опалило губы, и мир перестал существовать. Жар, уверенные неторопливые движения его губ, наглющий язык, от танца которого стало до неприличного хорошо – так, что даже ноги начали подгибаться.

Не упала я из чистого упрямства, зато полотенце моей стойкостью не обладало… Но, когда поняла, что ткань начинает соскальзывать, случилось непредвиденное – разгорячённый поцелуем Джервальт меня укусил.