Леди Феникс

Я машинально раскрыла ладони, не задумываясь, и сама же ахнула. Потому что до этого была настолько на адреналине, что даже не почувствовала боли раньше. Кожа на руках выглядела так, будто я доставала противень из духовки и забыла надеть прихватки: она вздулась, пошла волдырями, часть из которых лопнули и сочились кровью, смешивающейся с черной золой.

— Большинство монстров Гигельдаса боятся святого огня, а леди не побоялась сунуть руку в костер, чтобы отвлечь монстра. Ну и огненной магией она не владеет, иначе бы не получила эти ожоги. Значит, она обычный человек.

Если еще минуту меня хотели сжечь с помощью святого огня, то теперь общее напряжение разом схлынуло. До этого воинственно смотрящие на меня мужчины попрятали взгляды, по толпе прошлись шепотки. Не знаю, было ли им стыдно, мне прямо сейчас было наплевать. Мне было больно. Ладони пекло так, будто я до сих пор сжимала в руках золу, а от вида крови становилось совсем нехорошо. Вдруг я какую-то заразу подхвачу? Антибиотики в этом отсталом мире, кажется, еще не придумали.

— Леди Дария, — обратился ко мне Саймон, — приношу мои глубочайшие извинения за оскорбление, что я нанес вам своим недоверием. Могу я чем-то искупить свою вину?

Отстать от меня.

Он точно выглядел пристыженным. Раскаявшимся. Видно, что лорд перепсиховал. Но я думала только о том, что хочу хотя бы промыть ладони. Эмоции схлынули не только у всего войска, у меня тоже. Накатила усталость.

— Никто не пострадал? — спросила я. Потому что от меня ждали ответа, и еще потому что меня действительно это волновало. Я надеялась, что все это было не зря. Все мои пляски возле костра, мои обожженные руки.

За несколько минут мы выяснили, что все на месте: нам встретилась сирин, которая решила сначала приготовить всю «еду», а потом уже приступать к ужину. Но судя по тому, что воины долго возвращались из леса, успела я вовремя. Ко всем вернулись их души и магия. Осознание этого принесло мне короткое облегчение. Я справилась, теперь нужно позаботиться о себе.

— Тогда можно я пойду к себе? Устала очень.

На меня посмотрели странно, будто ждали чего-то другого, как минимум скандала, как максимум слов: «Да ничего страшного». Но ни на то, ни на другое у меня не было сил. Как и на новую битву.

Бороться не пришлось. Саймон попытался возразить, но натолкнулся на взгляд Алекса и сдулся. В общем, вставать на моем пути не стали. Если бы меня Саймон не отпустил, я бы, наверное, тоже смирилась. Меня слегка потряхивало, теперь горели не только ладони, я вся: видимо, начался воспалительный процесс. Поэтому, когда лорд кивнул, развернулась и поплелась к своему шатру. Только попытавшись откинуть полог плечом, обнаружила, что за мной увязался настоящий спаситель. И такое раздражение на меня накатило! Неужели нельзя оставить меня одну?!

— Тоже желаете извиниться? — поинтересовалась холодно, не пропуская его в шатер. Делать ему там нечего!

— За что? — вздернул бровь Алекс.

— За то, что бросили лагерь. Оставили нас на съедение сирину!

— Вас или воинов?

— И меня, и воинов. Душу бы у меня она не высосала, так порезала бы меня своими когтями.

— Не порезала.

— Зачем вы здесь? Нового стриптиза не будет!

— Чего? — не понял маг.

Я прикусила язык.

— Переодеться мне не во что.

— Чудное слово.

— Вы не ответили на мой вопрос. Если вы здесь не ради извинений, то ради чего? Благодарности?

— Не помешало бы, — заявил наглый бородач. — Третий раз тебя спасаю.

А с арифметикой у него не очень.

— Третий? — нахмурилась я.

— Василиск. Сирин. Саймон, — перечислил он.

— За василиска я уже сказала «спасибо», с сирином практически сама справилась, и с Саймоном бы договорилась.

Это было дело принципа. Да и смысл в благодарностях этому чурбану? Мало того, что он не оценит, так еще и не чувствую я этой благодарности. Нет ее во мне.

Костер, который успели заново зажечь, был достаточно далеко, но луна продолжала светить, наверное, поэтому в глазах Алекса отразились какие-то странные всполохи. То ли злость, то ли смех. Еще не хватало, чтобы он смеялся надо мной!

— То есть благодарить меня не за что? — поинтересовался он.

— Абсолютно!

Алекс схватил меня за запястья и развернул ладонями вверх. Я не успела ничего сделать, как он наклонился и подул на них, как родитель на разбитую коленку ребенка. Вот только с его губ сорвался настоящий холодок. Я бы сказала — морозец. Чувство было такое, что мои руки покрывают противоожоговой пенкой, приносящей горящей, саднящей коже облегчение. Боль мгновенно ушла, растаяла, как только мои воспаленные ладони покрыли волшебные снежные узоры.

— Что это? — прошептала я, с благоговением трогая удивительное скопление снежинок, какие обычно возникают на зимних окнах. Вроде должна уже была привыкнуть к волшебству этого мира, а такого еще не видела.

— Моя магия, — пожал плечами Алекс и выпрямился, а я наконец-то отвлеклась от собственных рук и посмотрела ему в глаза.

— Такое бывает? Можно владеть и льдом, и огнем?