Леди Феникс 2, или Обещанная темному дракону

– Нет времени объяснять, – выдала я бородатую фразу из старых мемов. – Как безусловная любовь может спасти всех нас? Как завершить это заклинание?

– Любовь может и безусловная нужна, – грустно улыбнулась Гвен. Объяснять действительно не пришлось: кажется, это место хранило все наши воспоминания. – Но условия есть.

– Какие?

– Тебя должен полюбить пришедший из нашего мира. Мира фениксов и драконов. Или его потомок.

Есть! Меня полюбил дракон.

– Ты должна сделать это до перерождения.

А вот это плохая новость!

– Перерождение – это если реку переплыть? – уточнила я. Но, в отличие от Эрези, Гвендолин оказалась более позитивно настроенной.

– Пока ты не успела сгореть там, в реальном мире.

– Против течения все равно придется плыть, да?

– Придется, – грустно улыбнулась Гвен. – Но тебе не обязательно делать это своими руками.

– Что это значит? И что вообще я должна сделать?

– Я не знаю, – «обрадовала она меня». – Я не дошла до этого момента. Это всего лишь предположение. Наверное, ты все поймешь.

Она исчезла так резко, что я испугалась. Еще больше я испугалась, когда меня смыло волной, возвращая в знакомое русло. Теперь течение в нем было таким, что я при всем желании не могла двигаться против него. Я поняла, что происходит: я умираю в реальном мире. Точнее, сгораю, чтобы переродиться. Что Гвен подразумевала под тем, что я все пойму? И если не своими руками отсюда выбираться, то чьими? Одной здесь точно не справиться. Сюда бы катер! Или водный скутер. Или торпеду!

И я это представляю. Это же общее сознание фениксов, так почему я не могу ничего представить? Еще как могу! Реку мне не удалить, но я могу ее провести! Проплыть на катере, пока я жива. Магия больше не работает, а воображение – да!

В реальности я бы ни за что на такой катер не полезла бы, но внутри сознания всех фениксов, я радостно кричу, когда мы, развернувшись, несемся против течения. Честно, я боюсь каких-то стен, препятствий, но в какой-то момент вижу голубоватую вспышку, и на скорости влетаю в нее.

Я там же. На стене замка. И смотрю, как Бладлейн летит вниз. Будто здесь прошло одно мгновение, не больше.

Монстра перехватывает дракон: его пасть смыкается на черном теле, а затем дракон всем своим весом выбивает внешнюю стену. Я вскрикиваю, но Алекс раскрывает могучие крылья, держась в воздухе. Проем осыпается камнями, но в ярко-синем зимнем небе прекрасно видны два ревущих в ярости, остервенело раздирающих друг друга на части гиганта. Пока один рев не сменяется на полный боли и не стихает вовсе. Но испугаться я не успеваю: дракон буквально вваливается в сад, рухнув на развороченную землю, и затихает.

– Спусти меня к нему! – приказываю я Саймону. Все внутри меня дрожит, но голос звучит на удивление жестко. Я знаю, что я делаю.

Успеть бы.

– Даша…

– Я знаю, как его спасти.

Ни черта я не знаю, конечно. Не до конца. Но Гвен сказала, что я все пойму, а я почему-то склонна ей верить.

Саймон использует магию, чтобы мы оказались внизу за несколько мгновений, а не за бесконечные минуты беготни по дворцовым коридорам, и я падаю рядом с мордой дракона. Такой прекрасный и такой измученный боем и многочисленными ожогами. Но при моем появлении, он оживляется: водит носом, приоткрывает мутные веки, испускает какой-то утробный звук, отзывающийся внутри меня трепетом.

– Я здесь, мой хороший, – я погладила горячую чешую, но она меня совсем не обжигала. – Бладлейн активировал мою магию. Мою память. Но я не переродилась.

Пока.

– Зато я узнала много всего. От Гвен. Она правда любила этого придурка! И могла спастись, но ничего у нее не получилось. А у нас еще может.

Дракон приподнял морду и повернулся в мою сторону, словно подставляясь под мою гладящую ладонь. Я хотела, чтобы Алекс обернулся, увидеть его мужчиной, но я понимала, что он делает это не из вредности. Он просто не может.

– Оказывается, нужна любовь. Вот так просто. Наша любовь. Как в мультиках. – Дракон вопросительно фыркнул, и я махнула рукой: – Потом объясню, что это.

Что я несу? Я теряю время! Но почему-то это кажется правильным. Гладить дракона и говорить ему всякие глупости. Делиться тем, что наболело.

– Может, сейчас не время, – говорю я, – но мне кажется нашим отношениям не хватает доверия. Мы любим друг друга, но еще сомневаемся. В себе, в основном. Ты приревновал меня к Бладлейну, а я всего лишь хотела спросить его про Гвен.

Дракон утробно зарычал, я же сложила руки на груди:

– Да, я тоже хороша, что скрыла от тебя все. Но что делать, если мы друг друга не хотим слышать?

– Р-р-у!

– Это согласие? – всхлипываю я. Слезы действительно застилают мне глаза, потому что я уже ничего не понимаю. Не представляю, что делать. Ну, кроме того, чтобы исцелить моего дракона с помощью своей магии.

Он пытается увернуться, как от горького лекарства, но я кладу обе руки ему на морду. Пытаюсь ее хоть как-то обхватить.

– Это процесс все равно запущен, – напоминаю я ему. – Мне от него никуда не деться. Но хоть тебя я смогу исцелить.

Оглядываюсь на Саймона, застывшего неподалеку. Насколько он прав в том, что дракон не сможет без меня жить? Может, у него получится?