Леди Феникс

— Боюсь, — честно ответила я, эта самая честность не пришлась ему по душе. Уверена, он бы предпочел другой ответ: что мне нет дела до того, кто сидит в правой ложе, и прочее, прочее…

— Когда-нибудь это все равно произойдет, — подумав, философски изрек он.

— Лучше попозже, — съязвила я.

— Если бы мы расписались, все стало бы значительно проще, — быстро проговорил он и отвернулся, а я кивнула.

Дед хорошо меня знает: будучи окольцованной, я не стану бегать на свидания к залетному любовнику. Я буду жарить ему котлеты, утюжить рубашки и выполнять поручения, которые он никому другому доверить не может. Образцово-показательная жена. С чужим ребенком. "Вы что все, спятили?" — едва ли не в голос вопросила я. А может, на самом деле нет в моей истории ничего трагического, и все банально до оскомины во рту, и тысячи людей вокруг чувствуют то же и загоняют свою жизнь в привычные и приличные рамки. Трагедия, которую никто никогда не сыграет на сцене.

Я надеялась, что Тимур не вернется в ложу: блондинка убедит его, что сидение в театре не лучшее времяпрепровождение с красивой женщиной, есть занятия приятнее, и это будет для него хорошим предлогом уехать, но после третьего звонка они появились опять. Он помог девушке передвинуть стул, чтобы было удобнее, и повернулся в мою сторону. Мгновение — и наши взгляды встретились. Он посмотрел твердо и прямо, без насмешки, без желания поскорее отвести взгляд, он точно спрашивал: "Ну и что? Вот ты, и вот я, а между нами расстояние в сотню раз больше реального. Разве не этого ты хотела?" Тимур сел и отвернулся к сцене. Я тоже чуть развернулась, чтобы Дед не видел моего лица, его настороженное внимание уже действовало мне на нервы. "Вот так же Тимур досадливо отворачивается от меня", — со смешком подумала я. Травиата на сцене умирала, а я смотрела на Тимура и мысленно просила: "Не оставляй меня, мне больно, страшно, я совсем запуталась. Я знаю, что сама во всем виновата… помоги мне, пожалуйста, помоги". Должно быть, моя мольба его не достигла, а может, ему наплевать на мою мольбу, он так ни разу и не повернулся. Что ж, отсутствие ответа тоже ответ. Спектакль закончился, зрители аплодировали стоя.

— Идем, — позвал Дед. — Терпеть не могу этой толчеи на выходе.

Я поднялась и пошла следом за ним к двери. Зрители стали покидать зал. Дед заторопился. Но тут перед нами возникла дама с платиновыми волосами, из фонда "Солдатские матери" или что-то в этом роде.

— Игорь Николаевич, — решительно начала она. — Мне надо с вами поговорить.

— Дорогая, — с разнесчастным видом вздохнул Дед. — Давайте встретимся завтра, нет, лучше в четверг. Я все помню… — заверил он, но дама успела схватить его за руку.

— Всего пять слов.

Дед кивнул, поняв, что отвертеться не удастся (как истинный джентльмен, он не мог себе позволить грубость с женщиной), но свои пять слов дама так и не сказала, потому что в фойе появился Тагаев под руку с блондинкой. Впрочем, дама на его появление поначалу никакого внимания не обратила, как и остальные граждане, зато уж потом все только на нас и пялились. Тагаев, вне всякого сомнения, намеревался пройти мимо, я напряженно ждала, когда он приблизится. Просто кивнет или поздоровается? Сделать вид, что Деда не заметил, он не может, это, в конце концов, невежливо.

Он действительно кивнул, особо не мудрствуя, его взгляд переместился на мою физиономию, он и мне кивнул и даже улыбнулся, вполне по-товарищески, и вдруг встал как вкопанный и начал медленно бледнеть. Взгляд его уперся в мой живот. Вот тут и стало ясно: мое интересное положение для него новость. Успей кто-нибудь шепнуть ему, не стал бы он так реагировать.

Девица, не понимая, почему он застыл, попробовала привести его в чувство, пискнула:

— Милый…

"Милый" взглянул на нее так, точно видел впервые, и сделал шаг ко мне.

— Ты… — начал он, но с красноречием у него вышла незадача. Дальше "ты" дело не пошло, бледность в лице исчезла, теперь оно пылало, а взгляд меня испугал, я-то знала, на что способен Тимур в припадке бешенства, и инстинктивно прикрыла живот руками. Этот жест вызвал у него нервную судорогу. — Ты… — повторил он и наконец-то нашел нужное слово:

— Дрянь…

— Прекрати, — прошипел Дед, пытаясь обойти назойливую даму, Тимур сделал шаг вперед, а Дед, испугавшись, что тот меня ударит, шагнул навстречу, хватая его за руку. Тимур отшвырнул его легко, точно Дед был подростком, а не здоровым мужиком. — Ты что, спятил? — рявкнул Дед так, что я невольно вздрогнула, потом схватил Тимура за руку и тихо сказал:

— Опомнись, что ты делаешь?

— Ненавижу, — глядя на меня и совсем не реагируя на Деда, прошептал он и покачал головой:

— Ты… чтоб ты сдохла. — Припадок закончился так же неожиданно, как и начался. Он повернулся к Деду, буркнул:

— Пусти… — И, одернув рукав пиджака, пошел к выходу.

Блондинка, опомнившись, бросилась за ним. Я тоже очнулась от зимней спячки и с досадой посмотрела вокруг. Благодарные зрители начали расходиться, платиновая дама, кашлянув, пробормотала: "В другой раз" — и отчалила.