Леди-горничная убирается

— Не знаю! — закричала я, и прежде, чем твердые, как тюремные прутья, пальцы снова принялись выжимать из меня жизнь, зачастила. — Клянусь, клянусь, честное слово, я никогда его не видела, он никогда со мной не разговаривал, я не знаю, ничего не знаю!

— Как ты передавала сведения? — он встряхнул меня так, что лязгнули зубы.

— Никак, я ничего не успе… — пальцы снова сжались у меня на горле, и я выдохнула. — Писала, просто записывала все и оставляла в любом месте! На квартире, в ресторации, да хоть на улице!

— От кого получала приказы?

— Ни… от… кого… На зеркале! Они просто появлялись на зеркале!

— Маг! — прогудел рядом маг-майор. — Скорее всего — водник!

— Маг. — повторил «безопасник», отпуская. — Один из тех, которые в начале войны не дали вам, маг-майор, и вашим коллегам выполнить долг перед Алеманией.

Маг-майор набычился и промолчал.

— Может, и не врет девка. — «безопасник» задумчиво потер переносицу. — Если и правда маг… Мог даже с ними и не встречаться… Точно ничего не знаешь? — он остро посмотрел на меня, и я отчаянно замотала головой. Он кивнул и скомандовал. — Тогда все… вешайте ее.

— Что? Нееет! — брыкаясь в руках лейтенантов, истошно закричала я. — Нет-нет-нет, я… — меня поволокли к дереву. Свистнул хвост веревки, заброшенный на толстую ветку. Ветка качнулась, осыпая водопадом снега, мои волосы побелели, будто их накрыла фата невесты. Погребальная фата, та самая, в которой хоронят умерших молодыми и незамужними.

Передо мной опустилась затяжная петля.

— Я скажу! Я расскажу, я знаю, знаю-знаю, где будет Тиша, мы с ним встречаемся, я вам его покажу…

— Где? — уже шагнувший в сторону «безопасник» обернулся.

— На… на… главной площади, вот!

«Безопасник» захохотал:

— Вашу главную площадь на второй день войны драконолетчики накрыли! Совсем от страха соображение потеряла… — он махнул рукой и бросил маг-майору. — Точно, пустышка, а я-то надеялся…

— Зато мы теперь знаем, что этот Тиша — маг. — рассудительно сказал маг-майор.

«Безопасник» задумчиво кивнул и повернулся к лейтенантам:

— Давайте, только не тяните…

Будто спущенная с поводков свора лейтенанты вцепились в меня. Тот самый, что так не хотел меня расстреливать на заднем дворе ресторации, накинул петлю на шею и затянул узел возле уха.

— Тварь! — он схватил меня за плечи, и ненавидяще уставился в глаза. — Гадина имперская, ты его убила! Он… он был лучшим командиром…

— Лучший алеманский командир сдох под бабой! — выдохнула я ему в лицо.

Он меня ударил. С размаху, кулаком в лицо. Кровь хлынула из носа и лопнувших губ. Я потянула ее в себя — и что было силы плюнула ему в лицо…

Недоплюнула… Алеманец отпрянул и кровавый сгусток упал в плотно слежавшийся снег под ногами.

— Тяни! — рявкнул он и веревка натянулась.

В тот же миг я оттолкнулась от земли, обеими руками вцепилась в веревку над головой, ка-а-ачнулась и… забросила себя на ветку! Содрала с шеи петлю… Глянула вниз и захохотала.

Лейтенанты стояли под деревом, глядя вверх, растерянные, как упустившие белку собаки.

— Это что такое? — обернувшийся на мой хохот «безопасник» побелел от бешенства. — Ничего сделать не може…

Маг-майор уже поднимал руку, выцеливая меня вспыхнувшим на ладони огне-шаром.

Я захохотала сильнее. Моя кровь стремительно впиталась в снег — будто кто-то невидимый одним махом слизнул ее языком. Под ногами у лейтенантов вспыхнула ярко-алая линия. Вжжжжжих! Линия прочертила полянку от одного края до другого. Вжжжжжих! — тут же полыхнула вторая, сходясь с первой в острый угол, от нее стремительно развернулась третья — вжжжжжих!

В одно мгновение во всю ширь поляны на снегу проступила громадная, ярко-алая, как кровь из артерии, пентаграмма. В центре и на лучах стремительно проступала вязь рун. Я вздрогнула, прикусив разбитую губу… Моя кровь активировала пентаграмму, а напитывали ее наша отрядная огневичка, слабосилок, вроде меня. Неизвестно, хватит ли…

Грохнуло, будто под поляной взорвалось огненное заклятье, и над линиями пентаграммы с ревом взвились стены пламени!

Я завизжала от ужаса, когда вокруг меня вдруг взметнулся огонь!

Поляна… разломилась.

Пылающие линии начали расширяться, а меж пламенем мелькнула полоска темной воды!

Земля под ногами маг-майора содрогнулась, его мотнуло, как пьяного, огне-шар просвистел у меня над головой и разбился об обледеневший ствол. Талая вода потекла мне за шиворот… Под ногами маг-майора, как крышка уличного люка, перевернулся треугольник разломленной пентаграммы… и вместе с «безопасником» они оба рухнули в открывшуюся внизу воду.

Следом с пронзительным визгом полетела подавальщица из ресторации, и теплые пышные юбки лепестками хищного цветок сомкнулись у нее нал головой.

Продолжающий пылать огонь яростно пожирал куски расколотой пентаграммы, нанесенные на толстую ледяную корку прячущегося под ней пруда!

Под моим деревом ухнули в воду лейтенанты.