Леди и дезертир

А спустя полчаса Гарри нашел клад. Его первым большим открытием было то, что можно было делать с шариками, которые привели Мод, его няню, в некоторый ужас, и он вынужден был пообещать закончить с этим к началу ужина. Однако он закончил раньше, поэтому огорчился из-за того, что ударил одну из игрушечных лошадей и сделал в ней вмятину. После этого он построил две крепости, одну — с большим внутренним двором, а другую с башней и целой кучей других элементов, которые можно собирать вместе, как составную картинку-загадку. Его армии сражались, и британцы взяли большое количество пленных. Гарри выбрал наиболее хорошо выглядевших французских солдат, сделал их офицерами и решил запереть их в башне.

У башни была только нарисованная дверь, и ни одна из щелей в стене не была достаточно большой для того, чтобы проникнуть внутрь. Поэтому он рассмотрел все получше и обнаружил, что может наклонить назад остроконечную крышу. Под ней находился деревянный круг с квадратной опускной дверью из меди. А в этой двери была небольшая замочная скважина.

Гарри был так взволнован, что позвал Мод, чтобы она пришла и посмотрела.

— Смотри! Это дверь, и, знаешь что: держу пари, ты можешь открыть ее и опустить солдат в подземную тюрьму!

Она попыталась открыть дверь, но у нее ничего не вышло.

— Как?

Затаив дыхание Гарри сунул руку в карман, чтобы взять ключ. Мод наблюдала за ним как зачарованная, когда он вставил ключ в скважину и открыл ее с приятным легким скрипом.

— Она открывается! — воскликнул Гарри и заглянул внутрь. Затем резко обернулся и закричал:

— Там что-то есть!

— О Господи. Дай мне, — сказала Мод.

Но он был гораздо проворнее ее. Он быстро сунул руку внутрь и достал бумажный пакет, скрепленный печатью. Положив его на пол, мальчик пронзительно закричал:

— Здесь еще один! — И опустил руку еще раз.

Там было два сложенных кусочка бумаги, с подписью на внешней стороне. Мод наклонилась, осторожно подняла их, рассматривая и беззвучно произнося слова.

— Что там написано? Для кого они?

— На этом написано: «Для моей дорогой жены». А на этом: «Для моего сына».

Для Гарри это было ужасно и чудесно одновременно, как первый раз, когда они с мамой плыли на корабле. Он посмотрел на серьезное лицо Мод.

Его голос упал до шепота:

— Для меня?

Глава 15

Это был такой ужин, которым она насладилась бы в полной мере, если бы его давал кто-то другой. На нем царила непредсказуемость, хотя еда и вино были поданы без злоключений. За столом царило оживление, и нигде это не было более очевидным, чем в центре, куда София посадила Жака Десернея.

Сказать по правде, если бы она поддалась искушению, она бы устроила его подле себя, но побоялась, что если так сделает, ей будет трудно концентрироваться на других ее гостях, и это обязательно будет замечено. Он был довольно близко к ней, чтобы она могла наблюдать за ним, но слишком далеко, чтобы она могла контролировать то, что он говорил, поэтому всю трапезу она провела в мучениях, боясь, что он скажет что-нибудь, отчего может возникнуть неловкость. Чем оживленнее становилась его часть стола, тем сильнее росло ее беспокойство.

Все началось с того момента, когда он вошел в дом. Пожилая супружеская чета, мистер и миссис Эддингтон, прибыли в то же самое время со своими сыном и дочерью, поэтому, когда Десерней вошел в вестибюль, чтобы поприветствовать Софию, они находились в нескольких шагах от него.

Он поклонился, поднес ее руку к губам и сказал:

— Леди Гамильтон. Это большая честь для меня. Я должен спросить: надеюсь, вы не страдаете от плачевных последствий вчерашнего?

София в ужасе посмотрела на него. У нее не было ни малейшего намерения рассказывать о происшествии в тумане и своем стремительном бегстве в Джолиф-корт. Что о ней подумают, если соседи услышат об этом? Неужели он вообразил себе, что она будет устраивать из этого драму за обеденным столом?

Она произнесла с предельным значением:

— Я в полном порядке, спасибо.

— Превосходно. — Десерней улыбнулся, отпустил ее руку и выпрямился, быстрым взглядом обводя холл. Заметив приближающую группу, он посмотрел ей прямо в глаза довольно улыбнулся. Жесты, улыбка были знакомы ей, и София начинала понимать, что они означали: полное чувственное принятие здесь и сейчас. Секундой позже он снова завладел ее взглядом и сказал:

— Благодарю за то, что пригласили меня сюда. Это дает мне шанс доказать, что я пообещал вам вчера.

— И что это было? — спросила она беспомощно.

— Вы никогда не должны бояться меня.

София почувствовала в груди поднимающуюся горячую волну. Но она не должна позволить ему завладеть ее мыслями, тем более сейчас, когда к ней направлялись Эддингтоны, чтобы поприветствовать ее. Она кое-как справилась с обязанностями гостеприимной хозяйки, в то время как Жак находился рядом с ней. София собиралась представить их друг другу, но выяснилось, что они уже успели познакомиться, когда встретились на аллее и ей не нужно было объяснять, что он арендовал Джолиф-корт, они уже об этом знали.