Леди и дезертир

Затем Себастьян услышал в вестибюле ее низкий красивый голос и вышел встретить ее. С ним произошла обычная вещь: ее красота хлынула стремительным потоком в его сознание. Его взгляд задержался на полных красных губах, блестящих глазах, бледную кожу выгодно подчеркивали глянцевые черные волосы, сегодня убранные назад с простотой, которая была похожа на греческую, почти суровую. Если бы она только знала, что нервозность, в которой она так трогательно призналась ему, только добавляла достоинства ее природной грации. Она была призом, которого стоило сильно желать и завоевывать. Видение того, как она шла по направлению к нему, напомнило ему о том, что у него уже было однажды побуждение обладать ею, когда он увидел ее случайно прогуливающейся верхом в Гайд-парке, вскоре после того, как вернулся в Лондон, не имея ни малейшего понятия в тот удивительный момент, кто она такая.

София улыбнулась ему, когда они приветствовали друг друга.

— Как невнимательно с моей стороны не встретить тебя раньше, когда ты только приехал. Особенно потому, что я хотела поблагодарить тебя за игрушки. Гарри в восторге.

— Не стоит. Помимо всего прочего, они мне не нужны!

— Все равно, это было очень любезно с твоей стороны. И я ценю, что ты пришел пораньше. Я буду приветствовать людей здесь, когда прибудут первые гости, не будешь ли ты так добр помочь мне в этом? А после Форд поведет их в гостиную. Я плохая хозяйка и никогда не знаю, где должна находиться, я всегда ужасно боюсь оставить людей томиться.

— Никто, кто знает вас, не может найти чего-нибудь, что можно еще пожелать, — ответил Себастьян, не сводя глаз с Софии.

Он забыл, как легко было заставить ее покраснеть и как быстро ее эмоции приходили и уходили; на ее лице появлялась неуловимая окраска, заметная, только если стоять рядом с ней.

Чтобы скрыть легкое замешательство, София сказала:

— Ты провел уже достаточно много времени за городом, чтобы познакомиться со всеми моими гостями, я думаю?

— По-моему, да. Но есть один человек, по поводу которого я испытываю любопытство. Будет ли виконт Гейдж присутствовать сегодня?

— Да.

— Это будет интересно. У него репутация очень жестокого человека среди моих друзей-военных.

Ее глаза расширились.

— Будет интересно?

— Он упрямый человек, грубый индивидуум во всех отношениях. Он возражает против того, чтобы на его земле располагались казармы, но отказывается обсуждать это лицом к лицу. Меня предупредили, что он ведет затворнический образ жизни, но тем не менее я поехал нанести визит в Ферл Плейс на днях. И мне отказали, сказав, что виконта нет дома. Я начинаю думать, что большинство времени его нет дома ни для кого. Он, должно быть, настоящий старый консерватор.

Ее удивление сменилось искрящимся весельем.

— В самом деле? Ну, пойдем со мной. Форд говорит, что еще один гость прибыл незадолго до тебя. Он в приемной, и он никогда не выйдет, если мы не войдем и не отыщем его. Ты должен позволить мне познакомить вас.

Себастьян последовал за ней, заинтригованный: мужчина с волосами песочного цвета, скрывающийся в нише, оказывается, был одним из приглашенных.

Когда они вошли в комнату вместе, молодой человек снова вздрогнул, как испуганный кролик, но вышел вперед и поклонился. Он выглядел выглядя немного застенчивым оттого, что его выследили.

— Л-леди Гамильтон, надеюсь, вы здоровы?

— Совершенно, благодарю вас, и очень довольна тем, что вы смогли приехать. Могу я представить вам уважаемого Себастьяна Кула? Полковник Кул, сэр Генри, виконт Гейдж из Ферла.

Он отвесил плавный поклон, искоса глядя на нее. София наслаждалась этим, притвора! Она вернула взгляд с дразнящей улыбкой, оставшейся не замеченной Гейджем, чье бормотание в ответ было слишком приглушенным, чтобы Себастьян мог что-то разобрать.

В холле послышались голоса, и они все вместе вышли из комнаты. Прибыло сразу несколько человек, и, стоя рядом с Софией, когда она приветствовала их, Себастьян вдруг испытал довольно удивительное ощущение — он исполнял роль хозяина Клифтона. Гейдж тем временем со стеклянным взглядом на лице неловко слонялся на заднем плане. На некоторое время возникла небольшая суета общего разговора, затем Форд, мажордом, был готов проводить компанию наверх, в гостиную. Когда они поднимались по ступенькам, Гейдж рванул вперед, будто надеялся обнаружить другую нишу, чтобы спрятаться там. Тем временем София положила руку на предплечье Себастьяна и произнесла полушепотом:

— Спасибо за то, что ты так любезен. И прости, пожалуйста, мне мою шутку, просто сэр Генри — единственный человек, которого я когда-либо встречала, кто в толпе нервничает больше меня. Я не могла дождаться, чтобы увидеть твое лицо!

Двери с другой стороны холла снова широко распахнулись, и через плечо Себастьян смог увидеть француза Десернея, показавшегося на пороге. Неприятное чувство, которое вызвало это появление, было более чем уравновешено картиной, которую он сам составлял вместе с хозяйкой дома, когда они стояли вместе, слегка опершись на стойку перил на концах лестничных маршей, а она держала его под руку.