Леди и лорд

Из глаз Элизабет брызнули слезы, ноги подкосились.

— Спасибо, — прошептала она, бессильно опустившись на стул.

Подойдя ближе, Роксана мягко тронула ее за плечо.

— Ему сказали, где вы находитесь, и он понял. — Она вздохнула, не решившись повторить то, что говорил о состоянии Джонни посетивший его адвокат. При одном воспоминании об этом рассказе у Роксаны пробегал мороз по коже. — Извините меня за то, что я не привожу никаких подробностей, — продолжила она через секунду окрепшим голосом. — Не подумайте, что это от бесчувственности. Просто у нас с вами почти нет времени — вот-вот вернется Кристиана. Я здесь в первую очередь затем, чтобы сообщить вам, что Робби и Монро готовят ваш побег. Сперва получите свободу вы, а уж потом они займутся освобождением Джонни. В противном случае Куинсберри и ваш отец будут использовать вас в качестве орудия против вашего же мужа. Теперь, когда нам известно, в какой комнате вы находитесь, и если Крисси не проболтается о моем приходе своему дядюшке, который в таком случае мог бы перевести вас в другое место, можно говорить о том, что план приобретает конкретные очертания. Ваши спасители явятся за вами сюда завтра вечером. Запомните: сперва — вы, потом — Джонни. К его спасению приступят, как только вы покинете этот дом.

Роксана отпрянула от стола, услышав, как хлопнула дверь этажом ниже, и на несколько секунд замерла у порога, прислушиваясь, не повторится ли шум.

— Теперь еще об одном. Что бы я ни утверждала, когда вернется Крисси, помните: Джонни никогда не был моим, — спокойно проговорила она. — Он не принадлежал ни одной из женщин до тех пор, пока не встретил вас. — Она грустно улыбнулась, женщина, с юных лет привыкшая видеть у своих ног многочисленных воздыхателей. — Знаете, однажды ночью он ушел от меня — прямо из постели, без всяких объяснений. Я тогда сразу поняла, что он не вернется. Он ушел к вам…

Элизабет не удержалась от улыбки:

— Он пришел, чтобы похитить меня с моей собственной свадьбы.

— Теперь вся Шотландия знает об этом, — сказала Роксана. — Должна вам признаться, миледи Кэрр, — добавила она, — что даже сейчас немного завидую вам. Нужно быть поистине необычной женщиной, чтобы завоевать сердце Равенсби. Обычно он ревниво оберегает его от других.

— А я завидую вам, потому что вы так долго знали его.

— Вот и прекрасно. У нас есть хоть что-то общее. Может быть, это позволит нам, объединив усилия, помочь ему выйти на свободу.

Вытерев слезы, Элизабет тяжело поднялась со стула.

— Скажите, что я должна делать.

— Приготовьтесь. Сейчас вернется Кристиана, и я вылью на вас поток оскорблений. Письмо фальшивое, но обидное. Если сможете, плачьте, кричите, можете даже наброситься на меня с кулаками. Крисси сама не своя будет от радости, видя, как вам плохо. И если нам с помощью нашего представления удастся как следует развлечь ее, не исключено, что завтра я буду вызвана на «бис», а лишняя встреча нам не помешает. Во всяком случае, я смогу убедиться, что вас не перепрятали.

— Я слышу: она идет, — испуганно прошептала Элизабет.

— Значит, актрисам пора на сцену, — озорно подмигнула Роксана. — Ах ты, низкая тварь!..

В то время как между Элизабет и Роксаной происходил этот диалог, Редмонд уже скакал на север во главе отряда из десяти отборных молодцов. Им не было известно, где находится Элизабет и какая именно опасность ей угрожает, — они просто следовали за гонцом Гарольда Годфри, который спешил доставить хозяину золото, полученное в «Трех королях». Тщательно маскируясь, Редмонд и его люди ехали на изрядном отдалении: от слуги Годфри их отделяло расстояние, преодолеть которое можно было минут за двадцать. Все указывало на то, что посыльный держит путь в Эдинбург. Когда до города было уже рукой подать, двое из отряда выехали вперед, чтобы не упустить гонца из поля зрения. В отличие от Редмонда их лица были ему совершенно незнакомы. Обогнав одинокого всадника на сто метров, они вынуждены были время от времени оглядываться назад. Чем ближе к городу, тем чаше на дороге попадались путники — пешие, конные, в экипажах. Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, отряд Редмонда рассредоточился. Оставшиеся восемь воинов растянулись в цепочку — по одному человеку на каждые сто метров. Так, по одному, телохранители Элизабет, которые надежно оберегали ее с шестнадцатилетнего возраста, въехали в ворота Эдинбурга.

А тем временем единственный человек, которому удалось повидать Джонни, с тех пор как тот был брошен в темницу, сидел за одним столом с Робби и Монро Кэррами. Беседа происходила в укромной комнатушке таверны близ Лоунмаркета. Повествуя о виденном, рассказчик время от времени горестно тряс головой.

— У него нет сил даже пальцем шевельнуть. Говорю вам, рано еще. Погодите, я хоть врача к нему свожу. Тогда вы точно узнаете, на многое ли он способен.

— Чем дольше стоит корабль у побережья, тем меньше у нас шансов остаться незамеченными, — возразил Робби. — Даже под норвежским флагом. И если военные корабли оставят нас в покое, то не дадут житья таможенники. Мы не можем оставаться там сколько нам захочется.