Леди и вампир

Первым чувством, что не давало мне сойти с места, было то, что я могу назвать ощущением нормальности. Я видел перед собой нечто похожее на человека, я всей душой хотел видеть человека. А потому я просто не мог внезапно накинуться на него с ножом, вся моя натура отрицала этот шаг. Для человека без расстройств психики практически невозможно просто подойти и убить другого человека.

Вторым чувством, наоборот, было иррациональное ощущение чего-то сверхъестественного. Оно не давало подойти и вмешаться, будто бы еще один магический круг защищал мир этой темной сущности от наших ничтожных человеческих порывов.

Я застыл. И, как понял потом, застыли и мои храбрые друзья. Лишь один человек нашел в себе силы немедленно двинуться вперед. Единственный человек, для которого встреча с этим чудовищем лицом к лицу случалась не впервые.

Мисс Джейн бросилась к монстру, который так увлекся шеей своей жертвы, что не обратил внимания на этот резкий звук. Она успела ударить его своим осиновым колом, но, верно, не задела сердце. Чудовище взревело, заметалось, отбросило бессознательную мисс Люси в сторону — и с меня будто слетела пелена.

Мы загоняли его, словно дикого зверя, брали в кольцо, избегая опасных когтей и клыков. Словно дикие охотники, мы понимали друг друга с полузвука, будто бы всю свою жизнь только и занимались охотой на монстров. Наконец, Артуру удалось напрыгнуть на него сзади, с дикой силой оттянуть за волосы его голову, позволяя Квинси ужасным ударом охотничьего ножа полоснуть по шее чудовища. Тут же подоспели и мы с Миной, помогая своими кухонными ножами окончательно отделить голову от тела, чтобы навсегда упокоить зло.

Мы стояли, ошарашенные победой. Кровавый запал понемногу исчезал, пока мы счастливо и свободно переглядывались. Но тут нас прервал горестный женский крик.

Обернувшись, я увидел, что мисс Джейн осела на землю; светлый воротничок ее платья потемнел от крови. Должно быть, когда она оказалась одна против монстра, тот успел когтями рассечь ее нежное горло. Содрогаясь от слез, Мина пыталась зажать страшную рану; тут же ее сменил я. Но даже мой врачебный опыт тут был бессилен.

Джейн из последних сил улыбнулась, потянулась коснуться щеки подруги. Этот трогательный жест заставил содрогнуться даже нас с Квинси, людей, видавших и смерть, и кровь, и раны; на залитой слезами щеке осталась бордовая полоса. Через секунду всё было кончено. Джейн Харкер умерла с улыбкой на лице.

Никто не смог сказать ни слова. Каждый из нас, мужчин, осознав, с каким злом он столкнулся, готов был в этот день отдать жизнь, если понадобится спасти нашу дорогую Люси. Но увидеть смерть юной девушки, смерть столько кровавую и жестокую, нет, это выше моих сил!

Мисс Мина безутешно рыдала дольше часа, обняв бездыханное тело подруги. В итоге нам пришлось силой увести ее в дом и заставить выпить хотя бы воды. Мне безумно жаль эту девушку, что так много волновалась и так долго ждала подругу, чтобы тут же ее потерять навсегда. Я не хочу думать, что в эту ночь любой из нас мог потерять кого-то близкого.

Но хуже всего то, что, если бы не догадки мисс Мины и не ее нервная настойчивость, мы бы далеко не сразу догадались, что же изводит бедняжку Люси. Возможно, я бы даже не написал моему другу и не получил его ценных советов. Тогда бы точно погибла мисс Люси, ее мать и, вероятно, еще множество других безвинных людей, кого этот монстр выбрал бы своей добычей.

Храбрость мисс Джейн и чуткость мисс Мины спасли нас всех, и вот что они получили в ответ. Мисс Люси и мисс Мина решили, что расскажут всем, как во время вечерней прогулки подруга заступилась за них, отогнав стаю бродячих собак, чтобы для всех, кто не знал наших обстоятельств, мисс Джейн также представала во всем своем бесстрашии и самопожертвовании.

Дневник Мины Мюррэй

30 августа

Прошел ровно год.

В конце сентября Люси и Артур поженились. Свадьбу пришлось отложить из-за смерти лорда Холмвуда, случившейся в первую неделю сентября. Миссис Вестенра увидела свадьбу дочери, но вскоре тоже покинула нас.

Сейчас у четы Холмвудов подрастает чудесная дочка, которую супруги в едином порыве решили назвать Джейн. Я не могу без слез писать об этом.

Доктор Сьюард рассказал мне, что Рэнфилд пошел на поправку. После смерти графа его помутнение быстро развеялось, что еще раз убедило доктора в мистическом происхождении этой болезни. Это в определенной мере опечалило доктора, который надеялся сделать открытие посредством своих наблюдений за странным пациентом.

Люси продолжает аккуратно — нет, совсем не аккуратно, очень прямолинейно! — намекать мне, что и мне пора бы присмотреться. Она перестала рекомендовать мне доктора Сьюарда и теперь сватает нашего общего друга мистера Морриса. Люси надеется, что жизнерадостный американец сможет если не развеять мою тоску, то хотя бы отвлечь своими постоянными историями о путешествиях и героических событиях. И я не спорю, он прекрасный рассказчик…