Леди и война. Пепел моего сердца

Закрыть. Спрятаться. Содрать одежду. Лечь, пропуская приступ сквозь себя. Не скулить не получалось. Но больше всего Сержант боялся, что кто-нибудь войдет в комнату. Закрыв глаза, он позвал Меррон, пусть бы и понимал, что туда, где она, не дотянется. Но теплые руки легли на шею, скользнули по плечам, снимая судорогу, и кто-то рядом отчетливо произнес:

– Ну вот что ты с собой вытворяешь?

Ничего.

Наверное.

Это разум играет с Сержантом. Он же подбросил совершенно бредовую идею. Только воплотить ее до весны не выйдет.

Шрам на шраме. Рисунок на продубленной темной коже, и Тисса изучает его наново, хотя ей казалось, что она уже запомнила все, даже крохотные детали этого странного узора.

– Ребенок, – Урфин переворачивается на спину и запускает пятерню в Тиссины волосы, – я у тебя кое-что спросить хочу… и только, пожалуйста, ответь честно.

Конечно. Как ему соврешь-то?

И зачем?

Но косичку не надо заплетать! Тем более сбоку!

– Скажи… если бы получилось так, что я поступил подло по отношению к тебе… ну вот просто получилось… обстоятельства такие… и как бы она оправданная подлость, и при всем желании я ничего не смогу изменить, а скорее всего, сделаю хуже, но все равно… ты бы смогла меня простить?

Наверное, Тисса слишком привыкла к спокойной жизни и к тому, что мир перестал переворачиваться под ее ногами, что все хорошо, и… и вдруг вот.

И значит, Лотар был прав, но…

…но зачем спрашивать?

Смотреть так выжидающе, словно от ее ответа что-то зависит?

– Я… понимаю, что… – Говорить сложно, но Тисса умеет справляться с собой. – У мужчин есть… потребности. И не буду вас… ни в чем винить.

– Так… – Урфин сел. Как-то нехорошо он глядит. Разве Тисса дала неправильный ответ? – Ну-ка посмотри мне в глаза?

Серые. Темные. Недобрые такие… и Тисса чувствует себя виноватой.

– Ребенок, ты сейчас о чем подумала? – Он сгреб Тиссу в охапку. Она выставила локти, пытаясь сопротивляться, как будто это когда-то помогало. Не помогло и сейчас. Урфин просто не заметил сопротивления. – Признавайся.

– О том, что ты… что у тебя появилась любовница.

И, наверное, не просто появилась, если Урфин заговорил. Возможно, эта женщина беременна и он не хочет ребенка бросать… ему нужен наследник, а у Тиссы не получается.

Если бы Урфин чаще появлялся дома…

Но Шарлотта говорит, что если женщина здорова, то достаточно одного раза.

Выходит, что Тисса больна и…

– Кто вложил в твою голову эти нехорошие мысли?

Не будет Тисса отвечать. Из упрямства.

– Драгоценная моя, – когда Урфин говорил таким шепотом на ухо, Тисса цепенела, – я все равно выясню, кто тебе жизнь портит. Поэтому лучше сама и честно. А я тебе скажу, почему вопрос задал. Идет?

Никогда не заключайте сделок с драконами!

– У меня есть потребности. Вот, например, потребность в тебе… – Он ухватил губами мочку уха. – И в твоей родинке… я в нее влюбился и не собираюсь терять из-за какой-то глупости.

Отпускало. Очень медленно, словно таял внутри кусок льда. Как так бывает, что одна фраза – и внутри лед? А чтобы растопить, нужно говорить долго и много, не только говорить.

– А если серьезно, – Урфин гладит спину, как-то так, что становится жарко и неудобно, – то потребности некоторые, конечно, есть. Но я ведь не животное. Я понимаю, что для меня важнее. И мне нужен дом. И нужна ты. А остальное… это так, мелкие неудобства, не более того.

– Прости.

Кожа на шее жесткая, продубленная солнцем и ветром. Даже на вкус солоноватая.

– Не прощу. – Урфин падает на спину, увлекая Тиссу за собой. – Пока не расскажешь, в чем дело.

И не отступит теперь.

Но ему – можно, хотя бы для того, чтобы Тисса перестала бояться и думать всякие глупости. Только в глаза смотреть немного стыдно.

– Все хорошо, радость моя. Все хорошо… Шарлотта твоя – дура и не слушай ее. Что до братца, то… сильно испугалась? Не волнуйся, я сам с ним поговорю. Он больше к тебе и близко не подойдет.

Лед в груди совсем растаял.

– А спрашивал я… сложно все. Я понимаю, что Ллойд тысячу раз прав, что нельзя сейчас лезть к ней, только хуже будет. Но я ведь сам был на месте Изольды. Я помню, каково это – понять вдруг, что с тобой сделали.

Тисса вздохнула.

О том, что произошло в замке, она знала от Урфина. И еще от Шарлотты, которая рассказывала вдохновенно, словно бы историю из книги. Тисса еще не могла поверить, что эта история о людях знакомых, близких.

– Или еще сделают. Им нужен Кайя, а сам он не выберется… а значит, придумают, как помочь. И тут ее желание не будет учитываться. Заставят, вернее, внушат…

– А если заставлять не понадобится?

– В том и дело, что перестаешь понимать, где твое, а где – наведенное. И даже не в этом проблема, а в том, что я был в курсе всего, но не предупредил.

– Как?

Если письма писать запретили, но даже случись Тиссе запрет нарушить, вряд ли бы ее письму позволили бы дойти до адресата. О встрече и говорить не стоило.

Для Магнуса сделали исключение, но и то лишь затем, чтобы убедился, что Изольда жива.

– Как-нибудь. Не знаю. Но мне придется с ней встретиться… в глаза посмотреть. Сказать, что… что сказать?

– Правду.