Леди и вор

Удар попал в цель. С губ Ливси сорвалось шипение, глаза полыхнули бешенством. Джеймс успел подумать, что превращение доктора прямо сейчас ему на руку – его самого, скорее всего, сожрут, но ведь и лабораторию эта туша разнесет…

– Арчи, я жду, – оказавшаяся рядом Ясмин капризно надула губки, коснулась запястья доктора, и тот как-то осел, сдулся, вцепился в ее ладонь. – Профессор, вам стоит занять ваше место. В успехах доктора есть ведь и ваша заслуга, верно? Не обижайте меня, я еще надеюсь с вами поближе пообщаться после…

Королева увела обоих драконов к прочим зрителям. На Элессара не действовали ее чары, но было похоже, что в случае Грея родственная кровь не срабатывала. Охранники развернули пленника лицом к «зрительному залу», и тот получил возможность наблюдать, как профессор усаживается по левую руку от беспрерывно щебечущей Королевы.

Джеймс сплюнул и отвернулся. На новость об Анне Грей не отреагировал так, как положено приличному мужу, однако теперь шанс, что профессор решит ему помочь, неудержимо стремился к нулю. Если бы он передал камень Элессару… Но способствовать встрече отца и сына точно никто не собирался.

Ректора это, судя по всему, не волновало. Он развалился на предложенном стуле с таким видом, будто это он всем тут руководит, а охрана рядом чисто для статуса. Собравшиеся бросали на него неприязненные взгляды, но подойти ближе или даже высказаться в его адрес никто не решался. Боятся, понял Джеймс, ощутив помимо воли злорадство. Если все эти драконы когда-то учились в Академии, их можно понять. Джеймс ведь и сам скрывался от него три года, вздрагивая от одного лишь воспоминания…

Элессар игнорировал происходящее с поистине королевской невозмутимостью. Понять бы, что у него на уме. А может, с ним уже провели разъяснительную работу о благе всех драконов и он внезапно проникся?..

Джеймс вздохнул и прикрыл глаза. Нужно подумать о хорошем. Ну, предположим, эксперимент удастся. Если он станет настоящим драконом, никто не станет возражать против его отношений с Анной…

А вот она пристрелит его на месте.

Печально.

Джеймс успел разложить по полочкам все варианты события: воображение услужливо подкидывало ему милую Аннабель, уходящую от него в закат молча и гордо, Аннабель, уходящую прочь, предварительно прострелив ему колено, даже Аннабель, уносящую его кота. Да, она вполне может огорчиться настолько. Джеймс снова вздохнул, он успел соскучиться по пушистому засранцу. Давно они на скачках не были, эх… Наверное уже и не попадут.

Какой только бред не лезет в голову в переломный момент жизни.

Тишина рухнула так внезапно, что Джеймс открыл глаза. В дверном проеме появилась еще одна делегация во главе с прикованным к инвалидному креслу человеком. Присутствующие почтительно склонили головы. Чувство опасности заставило подобраться. Джеймс доверял себе, всю его жизнь интуиция и внимание к мелочам помогали оставаться на плаву, и шкура была на нем почти целой, пара царапин не в счет. Этот инвалид в кресле не был человеком, зато совершенно определенно был опасен, опаснее всех, даже безумного Ливси. Глаза незнакомца горели синим светом, тонкие бескровные губы кривила самая зловещая из виденных Джеймсом улыбок.

Кресло инвалида толкала вызывающе прекрасная девушка с россыпью крупных, не убранных в прическу рыжих локонов, одетая в настолько интересную форму, что казалась красиво недоодетой. Пышная зеленая юбка до колена, такого же цвета жакет с глубоким вырезом, из которого едва не выпадала грудь, сапожки на каблуках и полосатые чулки. Видимо круг ее обязанностей несколько шире простого извоза. За ней Джеймс насчитал еще четверых новеньких и того одноглазого, имя которого ректор так и не назвал.

– Ваше сиятельство, – Королева робко улыбнулась.

– Герцог Монтег, – со смесью удивления и брезгливости протянул лорд Элессар. – Я думал, вы…

– Ты думал, что я давно обратился в прах или пускаю слюну выжив из ума? – резко оборвал его инвалид и махнул рукой девушке, кресло поехало вперед, делегация прошла внутрь и двери захлопнулись. – Я жив и планирую жить дальше – а вот по поводу тебя имеются сомнения.

Элессар крякнул нечто невнятное и как-то подобрался. Джеймс неосознанно подобрался тоже. Если уж ректора покинуло спокойствие, то ему и подавно стоит остерегаться. Это ископаемое – главарь всей шайки, дело принимает дурной, очень дурной оборот.

– Доктор Арчибльд Ливси, – проскрипел Монтег, – Наконец вы добились хоть каких-то результатов и этот факт позволил нам встретиться. Мне не очень удобно путешествовать, как вы понимаете, так что ради ерунды я не могу себе позволить… – он вдруг закашлялся, девушка шустро приложила к его губам кипельно белый платок, а когда убрала, ткань была запачкана кровью. – Как видите, время не ждет, мне нужны результаты. Сядьте уже все, чего застыли, как статуи, подхалимы?

Джеймс заметил, как вспыхнула Королева, открыла рот, чтобы выдать что-то обиженное, но Ливси коснулся ее руки, и она не стала ничего говорить. Сам доктор выглядел взволнованным, на худом лице играл нездоровый румянец.

Все сели по местам.