Леди, которая любила лошадей (СИ)

Особа только что прибыла в сопровождении пары упитанных девиц и одной тощей разбитного вида горничной, которая ныне и кружилась над горой сумок, баулов и шляпных коробок.

Из последних можно было бы башню выстроить.

- Здесь слишком много людей и мало приличных мест, чтобы позволить такой малости, как бомба, сорвать отдых…

К особе устремились лакеи, которым она указала на багаж.

- И что теперь будет?

- Ничего особенного, - Никанор Бальтазарович стоял, опираясь на парапет. Из нумера его открывался удивительный вид на сад, темная проплешина которого спешно затягивалась зеленою травкой. Сгоревшие дерева уже заменили, арку подправили, и теперь пара магов сосредоточенно восстанавливала былой роскошный вид. Пройдет пара дней, и о несчастье напомнит разве что слегка оплавленный камень в основании лавочки. Да и то, возможно, его тоже заменят. – Наше с вами дело простое – наблюдать.

Он подал бинокль Демьяну.

- И приглядывать за известной вам особой.

- Мне это не по душе.

- Особа? Мне казалось напротив… - и глянул этак, с насмешечкой. – Симпатию вашу, уж простите, и без бинокля видать. А что до прочего, надеюсь, вы в полной мере осознаете, что давешнее покушение, пусть и было совершеннейшей случайностью, даже глупостью, но нельзя допустить, чтобы оно повторилось.

Бинокль был отличнейшим, верно, не обошлось и без крупицы силы, если все-то в нем видно было ясно и четко.

Сад.

И Нюся, которая устроилась на лавочке. Забралась на оную с ногами, причем одну вытянула, а вторую согнула, отчего поза получилась до крайности вызывающей. А может, не в позе дело, но в этом вот наряде с чересчур короткою юбкой, которая съехала, позволяя разглядеть и подвязку с камушками, даже край чулка.

Демьян понял, что краснеет и поспешно отвел бинокль от девицы.

Правда… подумал и вернулся.

Она явно кого-то ждала.

Аполлона?

Или тот, после случая в ресторации, полностью лишился Нюсиного доверия, а с ним и симпатий? Как бы то ни было, это не голое любопытство. Если Ефимия Гавриловна и вправду нездорова, а Демьян склонен был думать, что так оно и есть, то дочь ее и наследница вполне подходящая цель, ежели кто легких денег ищет. Нюся легкомысленна.

И не особо умна.

А еще падка на яркое, и голову подобной особе вскружить при должном умении несложно.

- Вещерский не простит, если с его своячницей беда приключится…

- Я сам себе не прощу.

Нюся была одна.

И все-таки… она явно кого-то ждала, кого-то столь важного, ради кого и маялась красивыми позами, ибо подозревал Демьян, что сидеть вот так, выгнув спину, опираясь лишь на руку и вторую прислонивши к голове, до крайности неудобно.

- И это тоже, - согласился Никанор Бальтазарович, доставши второй бинокль. Отчего-то Демьян совсем не удивился. – Оно-то, конечно, охрана поставлена, но сами понимаете…

Понимает.

И все же… было что-то подленькое в этой затее, сколь Демьян себя не убеждал, а все одно не способен был отделаться от мысли, что поступает дурно.

И надобно рассказать Василисе, как оно есть.

И…

Меж тем рядом с Нюсей возникла особа, которую Демьян не то, чтобы вовсе не ожидал увидеть, скорее уж удивился, увидев в этакой компании.

Белла Игнатьевна, одетая куда как проще, Нюсиному присутствию явно не обрадовалась. Как и Нюся не обрадовалась этакой гостье. Она мигом убрала ноги с лавочки и подол юбки одернула.

Сказала что-то, видать, резкое, ибо щеки Беллы Игнатьевны полыхнули румянцем. Она даже отступила на шаг, но после на лице появилось преупрямое выражение.

И Белла ответила.

Нюся… уперла руки в боки.

- Думаете, подерутся? – с интересом спросил Никанор Бальтазарович.

- Нет.

Нюся топнула ножкой, а вот Белла… вдруг усмехнулась этак спокойно и, наклонившись к Нюсе, что-то произнесла. И что-то такое, заставившее Нюсю разом растерять прежний пыл.

Она отпрянула даже.

Тряхнула куделькастой головой. И скривилась. Показалось, что Нюся вот-вот или расплачется, или вцепится Белле в волосы. Но нет, развернувшись, она удалилась быстрым военным шагом.

- Интересно, - произнес Никанор Бальтазарович и подбородок потер. – Действительно интересно… и кого это они не поделили?

- Место? – предположил Демьян.

Место и вправду было удобным. Лавочка стояла у самой ограды, отделенная от нее лишь живой изгородью. Рядом поднималась по шпалере плетущаяся роза, а с другой стороны лавочку отделяла от тропы зеленая стена кустов.

- Склонен с вами согласиться.

Меж тем Белла Игнатьевна прошлась вдоль ограды и, привстав на цыпочки, попыталась заглянуть за изгородь, которую давно следовало бы постричь.

Нахмурилась.

Топнула ножкой и извлекла из ридикюля луковицу часов.

Огляделась.

Постучала по циферблату. Лицо ее скривилась в болезненной гримасе, и Белла Игнатьевна, добравшись до лавочки, опустилась на нее. Она, в отличие от Нюси, не стала принимать красивых поз, но скорее сжалась в комок, обняла себя руками. И почудилось, что того и гляди, Белла заплачет.

- Может, ей дурно стало? – тихо поинтересовался Демьян, испытывая преогромное желание отложить бинокль и спуститься в сад.