Леди Лика. В погоне за мечтой (СИ)

- Леди Ильда, вы берете воду из скважины, неудивительно, что в ней могут быть пиявки… Да и не только они. Советую обратиться в службу по ремонту скважин - пусть осмотрят, мало ли какие неприятности еще могут случиться. А что касается жабы, - тут Алек пожал плечами, - вы живете практически в лесу, где полно всякой живности, и нечего удивляться, что она приходит на вашу территорию. Хорошо, что здесь нет опасных животных. А жаба … это всего лишь жаба.

- Но раньше такого не случалось…

- Все когда-нибудь случается в первый раз. Я еще раз авторитетно заявляю, что девочки не причастны к этим происшествиям. Мое время, леди Ильда, крайне ограничено, и, если у вас нет больше вопросов и претензий к моим ученицам, то я хотел бы продолжить урок.

- Ху, отделались, - с облегчением вздохнула Эми.

- Рано радуетесь, леди Эмирьяра, - мрачно заявила мисс Маринэ, глядя на нас. - Если еще раз что-нибудь повторится в том же духе, я сдам вас директрисе. И никакое заступничество вас не спасет!

Тут она сурово посмотрела на Алека. Тот вздохнул и повел нас в сад на урок магии.

Прошло почти полтора года с тех веселых и беспечных дней. Мы с Эми по прежнему остаемся в школе для девочек леди Ильды. Учимся быть настоящими леди и одновременно осваиваем магическую науку. Должна признаться это не просто - Алек дает знания бессистемно, без какого-либо плана и из разных областей. То мы изучаем заклинания личной гигиены, то читаем эльфийских поэтов, то обращаемся к физике и химии, затем обращаемся к географии, потом опять литература и изучение очередного необходимого нам заклинания. И так без конца.

Тем летом мы с Эми с ужасом смотрели на трехтомник лорда Симила анэ Борнве’Дол. Три огроменных фолианта в тринадцать тысяч страниц о приключениях этого самого лорда (это Алек так выразился). На эльфийском языке разумеется. Маг велел нам читать для расширения кругозора, а то сидим в школе безвыездно и не знаем как другие живут.

В первый же день выяснилось, что покончить с этим заданием быстро не получится. Я не понимала и половины слов, пришлось обращаться к словарям, благо в школе они имелись во всем своем многообразии. Эми же вообще ничего не понимала - уровень знания эльфийского у подруги был гораздо ниже моего.

Алек не стал нас слушать, просто отмахнулся, дав мне задание подтянуть Эми в эльфийском, а затем засесть за эти ‘чрезвычайно полезности книги’. К Новому году они должны быть прочитаны!

Шутник какой!

Вообще я думаю, что это он нас за жабу с пиявками наказал. И чтобы у нас не было времени на другие шалости.

К Новому году осилить скучнейший трактат об устройстве эльфийского общества, совмещенный с путевыми заметками и поэтическими экспериментами автора, не получилось. Сухой, совершенно лишенный литературных красок язык, изобилие специализированных терминов, для перевода которых нам потребовался академический словарь - школьных явно не хватало. У меня закралось сомнение, что книгу писал не эльф. Или это был какой-то неправильный эльф, ибо не пишут они таким казенным языком. Даже научные трактаты.

Трехтомник я осилила к марту. Эми потребовалось больше времени, но и она в конце апреля порадовала Алека.

Лето было интересным и увлекательным - купание в озерах, рыбалка, пикники, даже четырехдневный поход по дикому Лавенскому лесу - все скрашивало наше унылое существование в школе.

Кроме того, произошло еще одно знаменательное событие - Алек пригласил Мари на бал в честь Дня Весеннего равноденствия, затем последовал бал у лорда Альтмана, несколько пикников и поход в театр.

Общество было заинтриговано, но никаких выводов на счет девушки не делало. Газетчики заинтересовались таинственной незнакомкой, из-за которой молодой наследник рода Лотэйр пренебрегает вниманием прочих леди и танцует только со своей спутницей. Быстро стало известно кто такая и откуда эта самая мисс Маринэ Арон.

Высшее общество было потрясено и возмущенно - никто не ожидал, что юный наследник герцога выберет женщину подобного рода, к тому же старую деву.

Начали ходить слухи и сплетни один страшнее другого. Мисс Маринэ называли временным умопомешательством молодого наследника герцога Хэрмард, затем спустя некоторое время охотницей за богатыми женихами. А когда было опубликовано, что у мисс Маринэ уже был когда-то жених, бросивший ее буквально у алтаря, в высшем обществе было сделано предположение, что ‘эта жалкая учительница приворожила бедного Алека’, иначе как она смогла завоевать его симпатию, да так, что он и не смотрит на других леди, равных ему по положению.

Пожалуй для женщины нет большего оскорбления, чем обвинение в привороте.

На мисс Маринэ, не стесняясь и пренебрегая правилами этикета, показывали пальцем и прямо в лицо бросали обвинения.

Точку во всем этом поставил сам герцог Хэрмард. Он настоял на том, что бы мисс Маринэ была представлена королеве на балу Летнего Солнцеворота, а это означает, что Алек открыто заявит обществу, что мисс Маринэ его невеста.