Леди Лёд

Мне повезло, что женщина оказалась словоохотливой. После объяснений, что со мной творится, стало легче. Значит, я не останусь такой навсегда, а со всем остальным я справлюсь. Самое главное – я осталась жива.

Следующие три дня слились для меня в один. Я честно пила все горькие микстуры, которые мне давали, и уже к вечеру первого дня смогла оглядеться и рассмотреть место, где я находилась. Комната была светлой и просторной. Белые стены, мебель из ореха. На широком длинном столе лекарь, а именно ею была женщина, выставила свои бесчисленные скляночки и баночки, из которых практически каждый час мне что-то давала. Рядом со столом было два мягких (даже на вид) кресла с высокой спинкой, столь широких, что я с легкостью могла бы в них свернуться калачиком. Я же лежала на огромной кровати, где спокойно бы разместилось четверо, ни разу не прикоснувшись друг к другу. Балдахин из летящей прозрачной белой ткани увенчивал верх кровати. Справа подряд находилось три огромных, от пола до потолка, вытянутых витражных окна.

К рассвету третьего дня я уже спокойно ходила по комнате. Все это время меня никто, кроме лекаря, не навещал, от чего на сердце становилось тоскливо. Все ли хорошо с Дарком? Он выжил? Не пострадал от своего заклятья? Почему он не приходит? Может, он ранен?

Мрак появился к вечеру третьего дня, когда я, выпив все лекарства, готовилась ко сну. Замерев на пороге, он смотрел на меня. В душе сразу же расцвели цветы, а сердце гулко стучало о ребра. Во взгляде Дарка плескались всепоглощающая нежность и любовь. Я на миг утонула в родных лунных глазах, позабыв о том, как дышать. На второй план отошло абсолютно все, сейчас для меня существовал только он.

Весь вид мужчины был домашним, что будило внутри моей груди необъяснимые трепетные чувства. Я уже и забыла, когда в последний раз чувствовала себя уютно, по-домашнему. Но вот он стоит на пороге в атласной черной пижаме и длинном черном махровом халате, а я чувствую уютное тепло. Волнение зарождается внутри моего сердца и щедро одаривает все естество трепетом.

Не говоря ни слова, Дарк подошел ко мне и крепко обнял. Мое сердце запорхало как птичка, а на глаза навернулись слезы счастья. «Он жив, – с каждой новой мыслью приходило облегчение. – С ним все в порядке. Больше не о чем переживать!»

Легкое прикосновение к губам, изучающее, заставило голову кружиться. Хорошо, что я лежала, а то бы точно позорно свалилась к ногам тигра. С каждой минутой поцелуй становился все жарче, но в то же время – с привкусом нежности. Тело пылало. Я плавилась в объятьях. Руки Мрака гладили меня по спине, разнося волны томления, сосредоточившегося в районе живота. Мои пальцы запутались в черных прядях мужских волос, с губ сорвался тихий стон.

Дарк отстранился, запечатлев на моих губах невесомый поцелуй. Мне стало чуточку обидно из-за того, что поцелуй так быстро закончился, и прикусила губу. Мрак улыбнулся и притянул меня в свои объятья, откидываясь спиной на подушки. Лежать вот так щекой на крепкой груди было спокойно, я чувствовала себя в полной безопасности.

Выводя пальчиком на атласе каракули, я нервно облизала губы. Несколько вопросов не давали мне покоя, и я не знала, как их задать.

— Хватит сопеть себе под нос, – шутливый голос вырвал меня из размышлений. – Знаю же, что хочешь что-то сказать.

— Как Кристен?

Мышцы мужчины напряглись. Дарк обхватил меня двумя руками покрепче, мое сердце сжалось в страшном предчувствии. Мороз прошелся от кончиков пальцев ног до самой макушки, я забыла, как дышать.

— Прости… – голос тигра был полон горечи, – она была мертва уже примерно час, как говорят эксперты.

Я захлебнулась воздухом. Из глаз потекли горячие слезы, а я просто не могла их сдержать. Моя бедная сестренка, моя девочка. Как? Как так? Этого не может быть! Я же слышала ее хрипы! Неужели слуховая галлюцинация? Чертов Кург!

Дарк еще что-то говорил, объяснял, но я уже не слушала. Я будто бы потеряла кусочек сердца, кусочек самой себя. Перед глазами стояла веселая и жизнерадостная девочка, именно такой я ее запомнила, именно такой она будет жить в моем сердце.

«Я буду всегда тебя любить, Кристен!» – обратилась я мысленно к сестре.

Не знаю, сколько мы так пролежали, молча прижимаясь друг к другу. По моим ощущениям не меньше часа. Я без конца прокручивала счастливые моменты из прошлой жизни, где была вместе с Кристен, желая запомнить ее улыбающейся и счастливой. Боль не проходила, она, как куколка бабочки в коконе, навсегда поселилась на затворках моего сердца.

— Дарк, – мой голос звучал хрипло, смахнув остатки слез тыльной стороной ладони, приподнялась на локте и внимательно посмотрела в глаза тигру. – Зачем вы с мэтром уезжали?