Леди Лёд

— Брат мертв, – проговорил блондин, выпуская меня из объятий. В голосе мужчины чувствовались еле скрываемые боль и злость, которые полностью спрятать от меня ему не удалось. Отвернувшись, он вошел внутрь небольшого помещения, где находилось несколько книжных шкафов, рабочий стол и прочий инвентарь.

— Почему ты не нашел меня? – вновь сорвался вопрос с моих уст. Я уже не плакала, растерянно глядя в глаза своего вновь обретенного старшего брата.

— Нельзя было подвергать тебя опасности, – твердо и уверенно ответил Кург, его желваки заходили, а взгляд стал острым как лезвие. – Ты не должна была знать, где я, вплоть до момента моей мести.

— Брат, ты просчитался, – горечь из голоса мне убрать не удалось, но смотреть и дальше в такие холодные глаза родного брата у меня не было сил. Сердце защемило, боль и тревога за близкого человека зародились внутри меня и, кажется, уже никогда не покинут. Что с ним случилось за это время? Эта война никого из нас не оставила прежним, искорежила. – Извини, что побеспокоила тебя. Мне пора идти на следующее занятие.

— Адель, – остановил меня возле самого выхода Кург, беря за запястье и заставляя повернуть в его сторону голову. – Ты не так меня поняла. Ты была слишком близка к нему, я не мог позволить тебе попасть под удар. И… я не знал, что ты теперь…

— Не будем об этом, – освобождая свою руку, остановила мужчину.

— И сестра… надеюсь, ты понимаешь, что здесь никто не должен знать, что мы с тобой родственники. Я здесь инкогнито, как, впрочем, по всей видимости, и ты…

— Не переживай, – выставив вперед ладонь, прервала Курга. – До встречи.

Больше не медля ни секунды и не оборачиваясь, я поспешила на следующее занятие. Опаздывать нельзя, а внутренние часы упорно твердили, что прийти раньше пунктуальных преподавателей мне вряд ли удастся. В коридоре я бросилась бежать, но и это не помогло. Прямо передо мной в кабинет вошел взрослый мужчина с маленькими глазами, выглядывающими из-за круглых очков, и жидкой козлиной бородкой.

«Опоздала, – понуро констатировала про себя, стоя перед только что закрывшейся дверью и собираясь с духом, чтобы постучать. – Второй день, а я уже опаздываю на занятия. Ох, хоть бы выговор не схлопотать или какую-нибудь отработку».

 Робко постучав в класс, заглянула. За кафедрой стоял тот самый мужчина и внимательно поверх окуляров смотрел на меня. Теряясь и не зная, как следует себя вести в подобной ситуации, осталась стоять за дверью и тихо произнесла:

— Извините за опоздание, – мой голос звучал глухо и хрипло, а из-за волнения и вовсе показался мне чужим. Получив от преподавателя слегка вздернутую бровь в ответ, вздохнув, продолжила. – Можно войти?

— Наряд вне очереди, – флегматично ответил преподаватель и, казалось бы, потерял ко мне всякий интерес. Но это было далеко не так. Решив дополнить сказанное, он снова внимательно посмотрел мне в глаза и чуть ли не по слогам проговорил. – Сегодня. Подробности узнаете у куратора.

После этих слов преподаватель отвернулся к молчаливой аудитории и как ни в чем не бывало продолжил свою лекцию. К моей маленькой радости, занятие было только у нашей группы, а значит, сейчас на меня насмешливо смотрели лишь одногруппники. Пройдя на место, где сидел Джон, я быстро разложила принадлежности. Приятель протянул мне открытую тетрадь. За это я была ему благодарна. Быстро начала переписывать то, что успела пропустить за те несколько мгновений, что не решалась постучать.

 Спустя примерно двадцать минут после моего прихода, когда, как я думала, инцидент был уже позабыт, я шепотом решилась поинтересоваться у Джона, как все же зовут нашего преподавателя по «Основам полевого целительства».

— У вас есть что сказать? – задал вопрос на весь класс преподаватель, глядя с прищуром прямо мне в глаза. – Не стесняйтесь, можете говорить при всей группе. Уверен, это куда важнее, чем классификация ранений.

Я молчала, опустив взгляд на парту. Нарываться на еще один наряд мне не хотелось, но виноватой себя я не чувствовала. Рассудив, что такому щепетильному преподавателю ничего не докажешь, решила даже не пытаться. За моей спиной послышалось приглушенное хихиканье.

— Я сказал что-то веселое? – сделав несколько шагов в сторону нашего ряда, переключил свое внимание преподаватель на сидящего выше парня.

«Однако очень принципиальный и ревностно относящийся к лекциям преподаватель нам попался, – с досадой подумалось мне, – намучаемся мы еще с ним». За спиной послышался легкий скрип отодвигающегося стула. А одногруппник решил ответить. Смелый.

— Нет, сэр! – громко и четко отрапортовал мужской голос.

— Тогда кто дал вам право смеяться в классе? – прищурив еще сильней свои маленькие живые глаза, снова спросил преподаватель. – Впредь, прежде чем что-либо сказать или издать какой-либо звук во время моих занятий, десять раз подумайте, – учитель обвел взглядом всех присутствующих и снова остановился на притихшей мне. – И это я говорю абсолютно всем без исключения.