Леди Лёд

Взгляд темных слегка прищуренных глаз устремился на служанку. Та будто вся съежилась и втянула голову в плечи, но это ей не помогло. Из рук Морфаера вырвалось пламя, в считанные секунды сжигая тело женщины. Мои глаза расширились, я забыла, как дышать. Впервые рядом со мной произошло убийство. Пепел, опавший к моим босым ногам, обжигал. Сознание покинуло меня и потом, анализируя все происходящее и обливаясь слезами, я даже была рада этому забытью.

 Очнулась в темной карете. Проморгавшись, попыталась понять, где я и что вообще происходит. Никого, кроме меня, не было. Я лежала на жесткой лавке, от чего все мышцы затекли и болели. От тряски меня замутило, а услужливая память воспроизвела запах горелой плоти. Прикрыв рот ладошкой, другой рукой постаралась нащупать ручку дверцы. Выглянула на улицу я как раз вовремя.

— Очнулась? – подъехал на черном коне ко мне слишком близко Морфаер. – Вовремя. Через час мы подъедем к нашему замку, дорогая. И у меня на тебя огромные планы.

От сальной шуточки муженька меня снова замутило, и я не смогла сдержаться. Меня вновь вывернуло наизнанку. Голова жутко гудела, и я даже чуточку обрадовалась тому, что совсем скоро мы приедем, и это чертова тряска закончится.

Темный величественный замок возвышался над горным ущельем. Если бы мне пришлось здесь побывать при других обстоятельствах, я бы обязательно залюбовалась поросшими мхом разных оттенков зеленого горными породами в свете закатного солнца. В лучах света ущелье казалось сказочным, переливаясь буйством зелени. Тем более мрачным, словно он вовсе не отсюда, казался замок. Четыре башни на каждую из сторон света высились над горами, и, когда я представила, какой вид открывается с той высоты, у меня перехватило дух.

Внутри замок был малолюден и молчалив. Любой шаг разносился эхом по помещениям, ни о каких коврах речи и не шло. Морфаер лично проводил меня в мою комнату. Все было выполнено в холодной фиолетовой гамме: кровать с балдахином, пару кресел, диван, журнальный столик. Никаких излишеств.

— Надеюсь, ты помнишь все правила, – холодный тон огненного волка в тишине моих покоев звучал слишком громко. Обернувшись, я посмотрела в лицо мужчины, оно застыло маской. – У меня нет времени воспитывать тебя, моя дорогая. Запомни, одна провинность – и тебя лишат еды на неделю.

После этих слов мужчина удалился, а я приняла единственно верное решение в данном случае – подчиниться. «У меня пока нет сил противостоять ему, – оглядывая просторное помещение, уселась в первое попавшееся кресло и обхватила голову руками. – Нужно затаиться. Усыпить его бдительность. Сейчас бежать бессмысленно и опасно».

Единственное, что спасло меня от падения в пропасть отчаяния и ожидания неминуемой смерти – небольшой бумажный пакетик, завернутый в одну из нижних юбок. Там была высушенная стенгра и горстка её семян. От сердца немного отлегло.

«Отвар, конечно, приготовить будет проблематично, - рассуждала мысленно, - но надеюсь, травка будет беречь меня и в сухом состоянии. Буду жевать ее прямо так, а что мне остается? Сейчас освоюсь в замке и буду просить горячую воду, якобы для чаепития в одиночестве. А пока надо не привлекать к себе внимания».

Я потом долго рассуждала, как мог попасть пакет в мои вещи, и единственный адекватный вариант, который приходил в мою голову – Морфаер все-таки послал за служанками снежного дворца, чтобы они собрали мои вещи, они-то и спрятали стенгру. Но почему он не досмотрел вещи, как и обещал? Рассчитывал, что это сделает кто-то из его помощников? В любом случае эта трава стала для меня спасением.

Что я запомнила из жизни в замке? Боль и унижение. У меня не было никаких прав, ко мне относились как к вещи, регулярно принуждая отдавать супружеский долг, периодически избивая за выдуманные слугами провинности. Хорошо хоть травка продолжала действовать, что подтверждал ежемесячный осмотр целителя. Как же я втайне радовалась бешенству Морфаера, искрам, которые метали его черные глаза, и даже побои после каждого визита лекаря меня не могли расстроить. Это была моя маленькая месть.

Из комнаты меня первый месяц не выпускали. Она стала моей тюрьмой. Я мучилась в одиночестве, бесцельно бродила по покоям, не зная, чем себя занять. Никакого рукоделия мне не давали, книг тоже не приносили. Единственным развлечением были воспоминания, но и они приносили боль.

Правда, однажды мне повезло. Ко мне забрел пьяный Морфаер, и после очередной победы он был в добром расположении духа. И я рискнула попросить у него разрешения выходить из комнаты. Во дворце я продолжала занимать выжидательную позицию, предпочитая больше подчиняться, в надежде на удачный случай, на побег. И мое послушание принесло плоды – мне разрешили выходить и бродить по холодному малолюдному дворцу, когда владыка огненных волков отсутствовал в замке.