Леди Малфой (ЛП)

— У него было достаточно власти, — пояснила Пэнси. — Он был сильным, безумным и ужасно боялся смерти, поэтому хотел, чтобы его наследие не оказалось потеряно. Беллатрикс…

— А, Беллатрикс! — воскликнул Рон, наконец до конца осознавая, что произошло. — Старушка Белла захотела поиграть в мамочку? Да это же полное безумие!

— Она любила угождать, — пожала плечами Пэнси. — Во всех смыслах. Просто делала то, что ей говорили, и когда Волдеморт попросил выносить своего ребёнка, она с радостью ухватилась за возможность.

Рон, отчаянно краснея от раздражения, повернулся к Гарри.

— Ты серьёзно веришь в это?

Нож в груди Драко приостановил движение, но адская боль всё ещё мешала сосредоточиться на разговоре. Он даже представить не мог, как выглядел со стороны — как вообще выглядит человек, испытывающий боль, от которой хочется умереть? Но Рон и Гарри как будто бы ничего не замечали, а взгляд Пэнси был упорно направлен на парней, избегая прямого контакта с Драко. Она прекрасно знала, что он не одобрял её откровений.

— Но это ведь значит, что мы должны убить его? — неуверенно произнёс Гарри.

— Он не опасен, — ответила Пэнси. — Ну, то есть, конечно, опасен, но не в том смысле. Уверена, что все преступления, которые он совершил, невозможно отследить. В глазах Министерства вы убьёте человека на основании простого подозрения.

— Не думаю, что Министерство будет сильно возражать, если мы избавимся от сына Волдеморта, — вставил Рон.

— Он слишком силён, — услышал Драко собственный голос, как только боль позволила ему говорить. — Кассиус может переломить тебя пополам.

— Я бы не был настолько оптимистичным, — хмыкнул Рон. — В любом случае, мы не можем позволить ему гулять на свободе. И позволь добавить: тот факт, что Гермиона находится в его компании, не слишком обнадёживает.

— Чего ты хочешь?

— Всего лишь узнать, — начал Рон, глядя Малфою прямо в глаза, — с чего ты решил, что Гермиона в безопасности рядом с этим психом? Может быть, тебе просто плевать на неё, и…

— Не зарывайся, — угрожающе оборвал его Драко. — Последние несколько недель я только и делал, что беспокоился о её безопасности.

— Тогда что ты скрываешь? — продолжил наступление Рон. Пэнси нервно взглянула на Гарри, но тот, кажется, испытывал не меньшее любопытство, просто Рон первым осмелился высказать вопрос вслух. — Я желаю получить ответы.

— Уизли, я бы не стал отвечать, даже если бы от этого зависела твоя жизнь.

В воздухе повисло почти осязаемое напряжение, погружая комнату в неловкое молчание, которое только нагнеталось раздражёнными взглядами, полными недоверия. Драко понял: было глупо надеяться, что Поттер и Уизли примут его слабые оправдания насчёт Кассиуса, не задавая лишних вопросов. Он думал, что их отвлечёт необходимость спланировать поимку Лестрейнджа, но, как оказалось, предыстория интересовала их ничуть не меньше.

— Это просто нелепо, — наконец сказал Гарри, прокручивая палочку между пальцев. — Ты не можешь всерьёз ожидать нашей помощи, если не собираешься посвящать нас в детали.

— Драко, расскажи им, — взмолилась Пэнси.

— Нет. — Малфой с силой отодвинул стол, поднимаясь на ноги, отчего стеклянная ваза опасно закачалась. Он чувствовал, как три пары глаз пристально следили за ним, когда он прошёл на другой конец комнаты и раздражённо провёл ладонью по волосам. Где-то внутри кинжал возобновил своё мучительное движение, угрожая убить Драко, если он продолжит свои действия.

Он умрёт. Через несколько дней, недель, месяцев — неважно. Он умрёт, потому что они так и не нашли способ остановить Адрию. Потому что он не мог сделать то, что удалось Рону, Кассиусу и Гермионе: не смог стать счастливым. Все они испытали на себе действие адского пламени, но ни у кого не наблюдалось той же реакции, что у Драко. Им было больно, неприятно, но в итоге все они смогли оставить это в прошлом и двигаться дальше, и это было именно тем, что никак не удавалось Малфою. И внезапно она снова оказалась рядом — её светлые волосы мягко коснулись его лица.

— Прости, Драко. — Она плакала, и слёзы застилали красивые голубые глаза. Натали не могла смотреть на него, и сейчас это было взаимно.

Его ладонь сжалась в кулак, костяшки побелели от давления, но оно было единственным, что ещё удерживало Драко — иначе он давно бы разбил огромную вазу, стоявшую в обеденном зале. Он услышал её всхлипы, которые эхом отражались от стен.

— Мне очень жаль.

Драко прикрыл глаза, чувствуя, как в груди просыпается монстр — существо, которое Малфой заставил затихнуть на долгие годы, но от которого так никогда и не избавился до конца.

«Она предала тебя, Драко, — говорило оно ему. — Она выставила тебя на посмешище».

— Пожалуйста, поговори со мной! — взмолилась она. — Скажи что-нибудь.

«Она издевается над тобой, Драко, — не успокаивался монстр. Это было то же самое существо, которое убеждало не останавливаться, когда Малфой восстанавливал исчезательный шкаф на шестом курсе, существо, которое заставляло крепче сжимать палочку, направленную на Дамблдора. — Накажи её. Покажи ей, что ты настоящий Малфой и что тебя нельзя так просто унизить».