Леди Малфой (ЛП)

Улыбка, появившаяся на лице Кассиуса, была подкупающе чистой — не похожей ни на одну эмоцию, которую Гермиона видела у него раньше. Она знала, что мысленно он находится уже далеко от этой комнаты и их разговора, переместившись на несколько лет назад, в свой уютный мир, где будущего ещё не существовало, а прошлое не имело значения. Вся важность сконцентрировалась в одном моменте, разделённом между двумя людьми.

— Я влюбился в неё в тот же день… в первую секунду. В ней было что-то бессознательно невинное, чего я никогда раньше не встречал. Моя драгоценная мамочка была воплощением монструозности, а Натали как будто дышала радостью по отношению к жизни и к самой себе. Я любил её, — продолжил Кассиус. — К тому времени, когда мне исполнилось девятнадцать, а отец оказался побеждён, она осталась единственным смыслом моей жизни. Я любил её, она любила меня — вот так просто.

— Но… — медленно начала Гермиона. — Что произошло?

— То же, что и всегда, — печально произнёс он. — Я рассказал ей о себе, о том, кем являюсь на самом деле, и, в конце концов, пришёл момент, когда мы просто не смогли быть вместе. Когда отец умер, все Пожиратели повернулись ко мне, ожидая, что я стану их новым лидером, и я всё глубже погружался в их мир. Помнишь, ты спросила, почему у меня нет дьявольского плана по захвату мира? Потому что, когда я попытался, я потерял единственное, что по-настоящему ценил. Натали оставила меня, и мне стало плевать на власть, на бессмертие… да на всё.

Гермиона жадно ловила каждое слово.

— Она обладала невероятным обаянием, перед которым невозможно было устоять. — Кассиус замолчал, на мгновение сжав губы так, словно ощутил во рту что-то горькое. — Драко тоже не смог. Он сделал ей предложение всего через пару месяцев после того, как они начали встречаться.

Теперь горечь почувствовала уже Гермиона и отвела взгляд. Кассиус заметил её реакцию, но продолжил:

— Он не мог любить её сильнее, чем я, но мог предложить гораздо более простую жизнь.

Это замечание вызвало в душе Гермионы знакомые чувства, и, к собственному ужасу, она поняла, что совершенно точно знает, что переживала Натали. Неважно, как сильно ты любишь кого-то, неважно, какой огонь вызывает в твоём теле его прикосновение… иногда трудно не желать более простой и понятной жизни. Для Гермионы таким выходом был Рон — по крайней мере, раньше. У них была общая история, он боготворил её, и Гермиона чувствовала неоспоримую симпатию к нему, а любовь иногда вовсе не обязательна. Быть может, Натали чувствовала то же самое по отношению к Кассиусу и Драко. Возможно, Драко был её шансом начать счастливую жизнь вдали от безумств любви и страсти. Может быть, она питала к нему нежные чувства и искренне верила, что со временем полюбит его так, как любила Кассиуса — может быть, Натали просто не могла выдержать напряжения и боли, которые неизменно должны были сопровождать отношения с таким непредсказуемым и сложным человеком.

— И они поженились, — наконец подвела итог Гермиона.

— Это была очень тихая церемония, мало кто даже слышал о ней — большинство Пожирателей на тот момент были в бегах. Но слухи о свадьбе постепенно расползались с очень туманными намёками на личность невесты и на длительность отношений. Поэтому оказалось так легко выдать тебя за жену Драко. Леди Малфой уже существовала, и кто мог утверждать, что это не ты?

Теперь всё постепенно обретало новый смысл.

— Я вернулся из добровольной ссылки через месяц после их свадьбы. — Кассиус не смог сдержать горькой усмешки. — Я и понятия не имел, что она вышла замуж за Драко.

— Разве ты не читал её мыс…

— Я бы никогда не поступил так с ней, — резко оборвал он Гермиону, почти оскорблённый её предположением.

День становился холоднее, несмотря на приближение весны, и девушка ощутила, как кожа покрывается мурашками. Она оглядела комнату, мрачные тени, которые отбрасывали предметы, и почувствовала необъяснимое волнение, которое пронизывало всё её существо.

— Нельзя скрыть то, кем ты являешься. Когда я увидел Натали после стольких лет, сколько бы она ни пыталась измениться или убедить себя в том, чего хочет на самом деле, я знал, что она продолжала любить меня. Она всегда была моей.

И снова Гермиона заметила, как взгляд Кассиуса затуманился, и парень перенёсся в свой собственный мир, но как только эта мысль закралась в её сознание, он вновь пристально посмотрел на неё, продолжая рассказ.

— Когда я поцеловал её, всё встало на свои места. Неважно, была ли она Натали Малфой, Натали Бодлер или даже Натали Лестрейндж — я любил её.

— Вы стали встречаться? — не удержалась Гермиона и тут же мысленно отругала себя, ожидая, что Кассиус опять сорвётся на неё за такое низкое предположение, но, к её удивлению, он утвердительно кивнул.