Леди Малфой (ЛП)

— Послушай, — произнесла она предупреждающим тоном. — Если Драко умрёт, ты никогда не узнаешь, что значит «1213» , ты никогда не узнаешь, кто убил Натали. Спаси его!

Хватка Кассиуса на её запястьях не ослабла, но в его взгляде что-то поменялось. Он явно обдумывал слова Гермионы, потому что, несмотря на то, что такой вариант был связан с определённым риском, он всё же представлялся вполне разумным. В её подозрениях было что-то пугающе правильное. Для Кассиуса убийство Натали Люциусом Малфоем было той историей, в которой все детали сходились и казались правильными, но собранные вместе представлялись не до конца логичными — в конце концов, Люциус превозносил всё, что олицетворяла собой Натали: чистоту крови, богатство, красоту. Кассиус мысленно вернулся в воспоминания о том дне, когда пробрался в Азкабан. Он не мог полагаться на легилименцию, ведь Люциус лично тренировал Драко в окклюменции, а, следовательно, его мыслям нельзя было доверять. В любом случае, пытка была лишь формальностью, Кассиус твёрдо уверился в виновности Люциуса сразу после того, как нашёл подсказку, оставленную Натали в предсмертной записке. Потребовалось как минимум пять Круциатусов, прежде чем Малфой сознался в её убийстве, но кто бы смог выдержать такое?

Кассиус воскресил в памяти разговор перед пыткой, отчётливо осознавая, что до применения проклятия Люциус ни словом, ни интонацией не выдал того, что именно он убил Натали. А под пыткой люди сознавались в гораздо более серьёзных преступлениях, и сейчас, впервые за долгое время, в сердце Кассиуса поселилось сомнение.

*

Гарри и Пэнси решили разделиться: Гарри отправился на поиски Драко, а Паркинсон — Рона. Поначалу это казалось прекрасной идеей, но теперь, когда огромный замок, казалось, поглощал её, Пэнси поняла, что план стоило продумать более детально. Наконец она добралась до коридора, где должна была находиться комната Рона. Гарри пришлось забрать единственную имевшуюся у них палочку, потому что она могла понадобиться Драко, но Пэнси была анимагом и могла сбежать без особых трудностей, в отличие от Рона, за которого она сейчас переживала больше остальных.

Ей пришлось наугад открыть несколько дверей, прежде чем она нашла ту, в которой, тяжело привалившись к стене, прямо на полу сидел Рон. Поначалу она посчитала, что он просто потерял сознание от долгих пыток, которые ему пришлось перенести, но, приблизившись, с зарождающимся чувством тревоги осознала, что его руки были связаны за спиной. Прежде чем она успела сделать хоть что-то, дверь в комнату закрылась с глухим хлопком, и из тени вышел Гектор, направляя палочку на Пэнси.

— Привет, красотка, — произнёс он, обнажая кривые зубы в оскале. — Давно не виделись.

Пэнси попятилась в сторону, пряча руки за спиной в надежде, что Гектор не сразу поймёт, что у неё нет палочки. Она продолжала отступать к двери, когда Пожиратель прицокнул языком и поднял палочку чуть выше.

— На твоём месте я бы не уходил далеко, — предупредил он, — особенно без палочки.

— Что ты с ним сделал? — зло бросила Пэнси, указывая на Рона.

— Ничего особенного, — отозвался Гектор. — Всего лишь одно маленькое заклинание. Он уже и так был полудохлый, когда я пришёл.

— Рон, — проговорила Пэнси, с трудом сдерживая дрожь в голосе. — Рон, поднимайся.

— Никто не защитит тебя, Пэнси, — ухмыльнулся Гектор. — Совсем как в прошлый раз. И сразу предупреждаю, если ты только попытаешься сбежать, я убью Уизли. А если будешь делать всё, что я говорю, как в нашу прошлую встречу, я отпущу твоего дружка.

Глаза Пэнси против её воли наполнились слезами, и она ещё раз взглянула на Рона. Его лицо не выражало страданий, но голова была неестественно запрокинута назад, а под глазом чернел свежий фингал. Руки покрывали многочисленные царапины и ссадины, в не менее плачевном состоянии находились шея и лицо. Справа на голове рыжие волосы сбились в комок, склеенные подсыхающей кровью. Живот Пэнси скрутило спазмом.

Но, несмотря на всё это, выражение лица Рона оставалось почти ангельским. Он походил на ребёнка в своей безмятежной невинности, и Пэнси невольно подумала о том, что у него наверняка было счастливое детство. Любящие родители и дом, в котором он мог чувствовать себя в безопасности. По телу пробежала дрожь, и, продолжая смотреть на Рона, Пэнси обречённо кивнула, чувствуя, как по щеке скатывается крупная слеза.

— Я согласна, — негромко произнесла она. — Отпусти его, и я сделаю всё, что захочешь.

Миновав широкую кровать и комод, Гектор приблизился к Пэнси и запустил пальцы ей в волосы, склоняясь чуть ниже, к её уху. Парализованная, она продолжала смотреть на Рона, и теперь слёзы уже свободно текли по щекам.

— Заманчивое предложение, — прошептал Гектор, опаляя шею горячим дыханием. — Но я не доверяю тебе настолько, чтобы согласиться на это. Уизли без сознания, не нужно стыдиться. Он ничего не увидит.

— Нет! — вскрикнула Пэнси, сбрасывая его ладонь со своего лица. — Рон должен уйти!