Леди Малфой (ЛП)

— Убери от неё руки, ублюдок! — заорал Рон, напрягая каждую мышцу в теле, чтобы освободиться, но физическая сила не могла сравниться с силой связывающего заклинания. — Пэнси! Тебе не нужна защита от меня, от Драко или от кого-то ещё. Ты самая сильная девушка, которую я встречал. Не позволяй ему сделать это!

Прикосновение грубых пальцев Гектора, которое Пэнси пыталась игнорировать, вдруг стало намного реальнее.

— Он убьёт тебя, — прошептала она сквозь слёзы.

— Он всего лишь человек! Просто больной ублюдок. Ты сильнее него, Пэнси! Пожалуйста!

Но она не могла найти в себе силы, чтобы бороться с Гектором, когда на кону стояла жизнь Рона. Пэнси видела, как он безуспешно пытался освободиться от заклинания, слышала, как он пытался убедить её сбежать, но… она была тем, кем являлась. Тем, кем была всю жизнь.

Тем, кем навсегда останется.

И эта мысль словно задела больной нерв, всё внутри Пэнси опустилось. Она внезапно ясно увидела себя через десять лет: вечную жертву, сдающуюся от проявления силы и использующую всё те же оправдания. Она всегда будет лишь инструментом в чужих руках — просто вещью, которую передают из рук в руки.

Тем временем решимость Рона укрепилась, и он попытался пнуть Гектора, но расстояние между ними было слишком велико, и Пожиратель лишь ухмыльнулся, продолжая назло Рону водить ладонями по спине и груди Пэнси. Однако для неё вся ситуация будто приняла вполне реальные очертания, трансформируясь в одно чувство глубокого отвращения. Голос Рона словно пронзил невидимую оболочку, которую Пэнси создала для себя. Их взгляды пересеклись, Рон на мгновение замер и уже гораздо тише произнёс:

— Ничто, даже жизнь, не заслуживает того, чтобы потерять честь и самоуважение. Ты стоишь гораздо большего.

Только теперь реальность происходящего наконец обрушилась на Пэнси всем весом, принося с собой простое осознание: то, что она оправдывала как необходимость и отсутствие выбора, превратилось в тошнотворное чувство, скрутившее внутренности. Глаза наполнились яростью.

Одним резким движением Пэнси сбросила с себя руку Гектора, вырываясь из его хватки, он тут же направил палочку ей в лицо и прокричал заклинание, но она увернулась и ударила его ногой в живот. Нет, она не игрушка, которую можно передавать как трофей. Воспользовавшись замешательством Гектора, Пэнси зарядила ему кулаком в челюсть, сдирая кожу на костяшках пальцев о грубую щетину. Удар болезненным импульсом отдался в запястье, но она даже не обратила на это внимания, адреналин разливался по венам, подгоняемый криками Рона, которые звучали где-то на заднем фоне, но самое главное Пэнси уже узнала: он считал, что она стоит большего. Кто-то ещё верил, что она не будет безмолвной вещью до конца своей жизни. Пэнси вцепилась длинными ногтями в предплечье Гектора, до крови вгоняя их в податливую плоть, заставляя его выпустить палочку.

— Мелкая сучка! — заорал он, приходя в себя и набрасываясь на неё, но Пэнси отскочила в сторону, падая на живот и протягивая ладонь за палочкой, приземлившейся у ножки кровати. Пальцы Гектора мёртвой хваткой сомкнулись на шее, отрезая кровообращение, но Пэнси успела вывернуться так, чтобы направить палочку прямо ему в лицо.

— АВАДА КЕДАВРА! — закричала она, и яркая зелёная вспышка на мгновение ослепила её, заставив зажмуриться.

В комнате повисла оглушающая тишина, не считая тяжёлого дыхания — её и Рона. Когда Пэнси открыла глаза, безжизненное тело Гектора лежало на полу перед ней. Вся схватка заняла не больше двадцати секунд.

Пэнси сделала глубокий вдох, чувствуя, как каждая клеточка наполняется эмоциями, словно их поток прорвал плотину, строившуюся не один год. Она попыталась встать, но ноги не слушались, и Пэнси села на колени; слёзы застилали глаза. Со смертью Гектора заклинание, связывавшее Рона, распалось, и он бросился к Пэнси, на ходу снимая с себя мантию и накидывая ей на плечи, прикрывая оголённую спину, и обнял её, крепко прижимая к себе. Пэнси положила голову ему на плечо, бросив короткий взгляд на тело, распластанное посреди комнаты.

Гектор был мёртв.

И вместе с ним сгинули и призраки её прошлого.

*

Драко выругался, когда его швырнули в небольшую каменную камеру в подземелье замка. Жёсткий пол ударил по внутренностям, заставив Малфоя изогнуться от боли. Гермиону бросили вслед за ним, и она немедленно придвинулась к Драко, подхватывая его под плечи и помогая сесть.

Неизбежный разговор оказался отложен ещё на несколько минут, в которые они пытались найти наименее болезненное положение для Драко. Молчание облегчило нахождение наедине — за прошедшее время между ними возникло столько недомолвок и тайн, что оба чувствовали некоторую подавленность. Драко понятия не имел, что Гермиона знала гораздо больше о Натали, чем он подозревал, и, более того, не представлял, что ей уже было известно о ребёнке, который мог принадлежать ему. Гермиона наблюдала за Драко, и дурное предчувствие охватывало её тело дюйм за дюймом, пока он терял сознание и снова приходил в себя, пытаясь удерживаться на поверхности, но каждый раз проигрывая борьбу с собственным телом.