Леди Малфой (ЛП)

— Он это сделал, — ответил Драко, ещё крепче сжимая палочку в ладони и пытаясь побороть очередную волну слабости, навалившейся на тело. — Он убил Натали.

— Что за бред ты несёшь, — выплюнул Лестрейндж. — Я даже не знаю… Кассиус, не верь ему, он пытается натравить нас друг на друга.

— Она умоляла пощадить её? — продолжал Драко. — Она ведь просила, да? Только не за себя, а за жизнь своего ребёнка.

Лестрейндж бросил испуганный взгляд на Кассиуса, и вновь повернулся к Драко.

— Вздор… Наглая ложь!

— Гермиона всё ещё в замке, Кассиус, — вызывающе бросил Драко. — Проверь её мысли, если не веришь. Она всё видела.

Глаза Кассиуса тут же расфокусировались, и Драко снова повернулся к Лестрейнджу, указав на Омут памяти, в котором кружилась тонкая серебристая нить воспоминаний.

— Видимо, она была не настолько глупой, как ты предполагал. И если в тебе осталась хоть капля здравого смысла, ты ответишь на мои вопросы. В противном случае у Кассиуса есть много замечательных способов получить их самостоятельно, но об этом, уверен, тебе известно лучше меня.

Драко видел, как Лестрейндж взвешивает свои весьма ограниченные возможности: он мог или сдаться своему племяннику, или рискнуть гневом мальчика, которого вырастил и чью любовь беспощадно убил. Глаза Кассиуса вновь стали ясными, но жажда мести, отразившаяся во внезапно покрасневших радужках, сделала выбор очень простым.

— Я всё расскажу тебе! — поспешно согласился Лестрейндж, падая на колени и заглядывая в серые глаза Драко. — Я расскажу всё. Только… не причиняйте мне боль.

— Почему ты убил Натали? — повторил Драко свой вопрос, в то же самое время направляя палочку на Кассиуса в предупредительном жесте. — Сначала ответы. Мёртвый он будет бесполезен.

— Она отвлекала тебя, Кассиус, мой мальчик, — проскулил Лестрейндж. — Клянусь, она была инструментом в руках Люциуса, чтобы контролировать тебя. Он хотел, чтобы ты был слабым, чтобы ты отрёкся от всего, ради чего работал всю жизнь, чтобы Драко мог получить власть. Только посмотри на себя! Одно твоё присутствие заставляет всех дрожать от страха — таким ты и должен был вырасти! Нельзя просто так отказаться от наследия Тёмного Лорда!

— Как ты это сделал? — спросил Кассиус, и голос его кардинально отличался от обычной спокойной манеры, в которой он привык разговаривать. Сейчас ему было трудно скрывать эмоции. Драко обратил внимание на его неестественно бледную кожу и худощавое тело — в тот момент Кассиус действительно выглядел как сын Лорда Волдеморта.

Лестрейнджа вопрос застал врасплох.

— Что?

— Как ты её убил?

— Это… это неваж… — забормотал Лестрейндж, и страх в его глазах превратился в животный ужас, его руки мелко дрожали.

— Я задал вопрос, — прервал его Кассиус. — Мне важно знать, как именно ты убил Натали и ребёнка, которого она вынашивала.

Лестрейндж хранил молчание, прекрасно осознавая, в какую ловушку его заманивают. Он раздумывал, что сказать дальше, но терпение Кассиуса истощалось, и он в один бросок оказался рядом с Лестрейнджем, вжимая острый конец палочки в его подбородок.

— Поверь, если ты не ответишь на мой вопрос, тебе придётся поближе познакомиться с наследием Тёмного Лорда, о котором ты так печёшься.

— Я столкнул её, — испуганно пробормотал Лестрейндж. — Я столкнул её с крыши.

— Почему ты не убил её заклинанием? — продолжил допрос Кассиус, сохраняя внешнее спокойствие, хотя Драко знал, что внутри него всё закипает.

— Всё должно было выглядеть как самоубийство… поэтому я заставил её написать записку.

— И она умоляла тебя?

— Я не понимаю, как это связано с…

— Она умоляла тебя? — спросил Кассиус громче и с большим напором, вжимая палочку в шею Лестрейнджа.

— Да-да-да, — заскулил тот в ответ. — Она сказала, что отдаст мне всё, что я захочу, если я сохраню жизнь ей и ребёнку.

Признания выплёскивались из Лестрейнджа как вода из дырявого ведра, тем временем лицо Кассиуса приобретало всё более пепельный оттенок, а палочка продолжала вжиматься в кожу Родольфуса. Малфой схватил Кассиуса за руку и отвёл её в сторону.

— Не лезь, Малфой, — угрожающе предупредил Кассиус.

— Я тоже её любил, — напомнил Драко. — И этот ублюдок не нужен мне мёртвым. Я не могу позволить тебе убить его. Он должен предстать перед судом за все пятьдесят три убийства, которые совершил; я хочу, чтобы он состарился в Азкабане. Я хочу, чтобы он дожил до ста лет, и всё ещё сидел там — дряхлый, больной и одинокий.

— Я не собираюсь его убивать, — быстро ответил Кассиус. Глаза Лестрейнджа расширились от страха. — Когда я закончу с ним, он будет умолять о смерти. Азкабан покажется ему курортом.

— Неужели Натали ничего для тебя не значила? — вскинул бровь Драко. Его голос был полон усталости и разочарования, но больше всего — боли. — Ты же должен был оставить эту жизнь в прошлом ради неё.

— А ещё я должен был прожить счастливую жизнь со своей женой и ребёнком. Всё меняется, Драко. Времена меняются. Приходится адаптироваться к обстоятельствам.