Леди на одну ночь (СИ)

Поначалу она волновалась, что публика в круизе будет слишком аристократичная, и с ними вовсе никто разговаривать не пожелает, но опасения оказались напрасными. На верхней палубе размещались купцы посостоятельней — в основном, первой гильдии. На нижней — попроще.

Таисия Павловна почти со всеми была знакома, и потому и утром, и днем, и вечером и сама тетушка, и Шура были окружены вниманием и заботой.

— Не изволите ли еще пирога с морошкой, Шурочка? — предлагала Дарья Елизаровна из соседней каюты. — Очень уж морошка хороша.

— А может, Шура, вам варенья малинового положить? — склонялась к ней Наталья Семеновна из каюты напротив. — Вам больше кушать нужно, вы вон какая худенькая.

При столь тесном общении с тетушкиными знакомыми у Шуры даже не было возможности поговорить с Кузнецовым. Они лишь переглядывались за обедом и ужином. И только после утренней трапезы на следующий день они встретились на палубе.

Шура гуляла одна. Тетушка после чая прилегла отдохнуть, а Кирилл и вовсе еще не просыпался.

— Вы не будете возражать, Александра Сергеевна, если я составлю вам компанию?

Она не слышала, как он подошел, и вздрогнула.

Он расстроился:

— Ну, вот, я вас напугал.

— Что вы, Андрей Николаевич, ничуть! Я просто задумалась.

Он сразу полюбопытствовал:

— О чем?

Она растерянно улыбнулась:

— Да так сразу и не скажешь… Впрочем, это неважно. Вы простите, Андрей Николаевич, что мы так толком вас и не поблагодарили за такое восхитительное путешествие!

Ей так хотелось рассказать ему о своем восторге! О том, как нравится ей смотреть из окна каюты на проплывающие берега. Или кормить чаек с палубы.

Нет, не рассказала, постеснялась.

— Ну, что вы, Александра Сергеевна, стоит ли это благодарности! Я, право же, всего лишь хотел сделать что-то приятное людям, которые так тепло приняли меня здесь, — он протянул ей завернутую в бумагу книгу. — Это пьесы Бернарда Шоу. Надеюсь, вы прочтете их с удовольствием.

Это напомнило ей бал-маскарад у Далмацких, и она покраснела.

— Спасибо, я очень вам признательна, — благодарность получилась какой-то стандартной, фальшивой, но никаких других слов подобрать она не смогла.

— Скоро будет пристань, — сообщил Кузнецов и заскользил взглядом по берегу. — Холмогоры. Там очень красивый Спасо-Преображенский собор. Мы остановимся на несколько часов.

— Да, — торопливо ответила она. — Это было бы хорошо.

Встречать пароход собралась, наверно, добрая половина села. Мужики степенно стояли на пристани — бородатые, в подвязанных кушаками рубахах. Женщины толпились на угоре. А босоногие ребятишки бегали по песку.

Кирилл недовольно буркнул: «Цирк, что ли, им приехал?» и ушел в каюту. А вот Шура интерес местных жителей вполне понимала — даже пароходы бывают здесь редко, чем еще себя развлечь?

Она сошла на берег с Кузнецовым — брат остался на пароходе, и тетушка тоже не пожелала совершить променад. К ним тут же бросились торговцы ягодами и рыбой (огромные стерлядки болтались на длинных палках). Андрей Николаевич засмеялся:

— Да отступитесь! Куда нам?

Они сходили в собор, постояли в молчании под его высокими сводами, поставили свечи.

Гулять по селу под любопытными взглядами Шуре не хотелось, и они направились обратно к пристани.

— А вы знаете, что именно отсюда почти двести лет назад Ломоносов отправился покорять Москву? — спросил Кузнецов.

Шура едва не обиделась. Конечно, знает! Если бы она была мужчиной, то тоже поехала бы в первопрестольную или в столицу.

Андрей Николаевич, кажется, понял.

— Александра Сергеевна, простите, если мой вопрос покажется вам бестактным, но о чем вы мечтаете сейчас? Не именно в эту секунду, а вообще.

Она даже растерялась от того, что он пытался вызвать ее на откровенность. Нет, она не стеснялась своих мечтаний. Но обсуждать их с малознакомым человеком (с мужчиной!) она была не готова. Пусть даже и с человеком, к которому чувствовала странную, необъяснимую симпатию.

Но промолчать было бы невежливо.

— Я хотела бы учиться в университете, — выдохнула она и зажмурилась, боясь увидеть улыбку на его губах или услышать смех.

Но Кузнецов и не думал над ней смеяться.

— Похвальное желание. Хотя реализовать его в провинции, наверно, затруднительно.

Она кивнула:

— Тетушка считает это глупостью. Женщине ни к чему о таком даже думать. Даже мою учебу в гимназии она полагала необязательной. А я хотела бы быть учительницей! Хотя бы вот в такой вот сельской школе!

Они как раз проходили мимо одноэтажной деревянной избы, с крыльца которой россыпью сбегали ребятишки с тряпичными котомками.

На пристани они не сразу смогли пройти к трапу на пароход. Там собралась большая толпа, осаждавшая стоявших у трапа матросов.

— Люди добрые, смилуйтесь! — плакал невысокий худой мужичонка с заплатанной одежонке. — Одну ночь токмо и проехать-то! Я никакой работы не боюсь. Если нать, и палубы помою, и дров с берега натаскаю.

Не сразу, но Шура поняла — мужик направлялся по обету в Сию, в монастырь. А пароход был той самой оказией, на которую он рассчитывал. Вот только денег у него было так мало, что даже на билет в трюм не хватило.