Леди. Наследие Анахора (СИ)

— Это было бы замечательно! — в глазах Лилавати плескались такая искренняя радость и надежда, что Ханне стало жаль девушку. Как же ей должно быть одиноко в душной клетке этого их высшего общества… — Спасибо вам, леди Ханна, уже за одно желание нас познакомить. А… А можно спросить, возможно, тема эта табуирована, но до этого момента мне не выпадало возможности узнать… А тут…

— О чём?

— О вашем… титуле. Я давно заметила, что в Санкии и ряде соседних стран к женщинам-магам обращаются «леди». Не «мэтресса», ведь это вроде бы правильнее.

— С точки зрения этимологии, да. «Мэтр» и «мэтресса», всё верно. Но исторически это слово приобрело… негативную окраску, и в обществе магов от него отказались, а женщины-маги зовутся «леди». Это не титул, просто обращение. Указывающее на профессию и род занятий, — сухим тоном объяснила общедоступную информацию Ханна, вряд ли Лилавати этого не знала.

— Это болезненная тема? — проницательно заметила графиня.

— Неприятная, — честно ответила Ханна, — я не родилась ещё в период, когда это случилось, но моя бабушка застала и… И рассказала.

— И её нельзя рассказывать? Лотта, принеси нам чая, будь добра.

Горничная сделала книксен и удалилась, а Ханна, чуть подумав, решилась:

— Как вы знаете, три сотни лет назад случился Катаклизм. Магия, которой был пропитан наш мир и которой мог научиться пользоваться абсолютно любой человек, внезапно пропала, и свои способности сохранили очень немногие маги. Был магом каждый пятый человек, остался — каждый тысячный. И тех, кто сохранил способности, выбирал слепой случай. Знаток ты или неумеха, старый или молодой, полон сил или немощен, мужчина или женщина, не имело значения. Да, с тех пор магия стала передаваться только по крови, мы расплодились и сейчас в магах, по сути, недостатка нет, да и наука продвинулась далеко вперёд, но тогда люди цеплялись за всех магов, что были. Хоть какие. И тогда женщины особо в профессию не шли. Но нормальным считалось, что жены и дочери магов что-то по мелочи умеют сами, то есть очень грубо говоря, тоже могли пользоваться магией… Были магами. Мэтрессами. Но случился Катаклизм. Слепой случай… Моя бабушка была целителем, спасла сотни жизней детей и женщин. Её уважали и ценили… Она сохранила магию. Но она была одна из немногих, кто был профессиональным магом, настоящей мэтрессой. Остальные же были неумехами. И подчас даже не пытались чему-то учиться и переучиваться. Им платили за их навыки, они охотно брали деньги, но помощи… какая от них могла быть помощь? Они опорочили наше имя, нашу профессию… Людей не обманешь, они видели и понимали, вот только народный гнев подогнал под одну гребёнку всех женщин-магов. Все стали мэтрессами, и в куче шлака затерялись бриллианты. Все стали шлаком. Следующее поколение им быть не захотело, и со временем выбрали новое слово. С тех пор услышать в свой адрес «мэтресса» очень обидно. Я не для того училась и практиковалась, чтоб меня так называли. Я приношу пользу, я не безнадежна. Как и мои товарки. Но бабушка… Она перенесла это на себе.

— Это ужасно, — тихо произнесла Лилавати, глядя на Ханну с сочувствием. — Я не знала, что всё так печально. Прошу меня извинить за любопытство и благодарю за откровенность.

— Эта тема особо не поднимается, причины никого не интересуют, — Ханна спокойно пожала плечами, хотя участие Лилавати было приятно.

Дверь открылась, и с подносом, заставленным заварочным чайником, чашками, блюдцами и вазочками печенья, вошла Лотта. Сервировав круглый столик, горничная заняла место у двери и снова замерла. Ханне было немного неуютно пить чай в обществе прислуги, у магов в их больших домах тоже имелся обслуживающий персонал, но повара и горничные обычно не мозолили глаза и, сделав свою работу, уходили по своим делам и домам. Лилавати же никак не реагировала на живую статую у двери, но заметила состояние Ханны и отпустила Лотту.

— Вам непривычно видеть прислугу? — взяв в руки фарфоровую чашечку и вдохнув аромат чая, улыбнулась Лилавати.

— Нет, от чего же? Просто обычно в нашем клановом особняке прислуга работает строго оговоренное время, а после уходит. И даже в эти часы мы обычно их не видим. Сами на работе или заняты делами. Так всем удобнее.

— Клановый особняк… Наверное, очень интересно жить большой семьёй под одной крышей.

— Наверное, я в наш особняк прихожу только ночевать, обычно я всё время провожу в академии. Но на семейные мероприятия мы собираемся и… тогда действительно бывает интересно. Девяносто семь человек под одной крышей — это не может быть не интересно. И хорошо, что такие мероприятия случаются не часто.

— Девяносто семь человек… Ваш клан считается большим?